Море не понравилось Дарвею. Оно было слишком изменчивое, слишком пустое. Холодная темная вода не заменит красоты зеленых полей, серых скал, покрытых слепяще-белым снегом, пыльных дорог и жарких желтых пустынь. И пускай в его глубинах таится немало прекрасного, что с того? Все, что там есть, не принадлежит человеку, оно ему чуждо. Поэтому не было ничего удивительного в том, что когда дело, приведшее его на побережье, пропахшее водорослями и рыбой, было сделано, монах вздохнул с облегчением.

Вход в копи на окраине поселения располагался значительно правее, поэтому они свернули в сторону. Две спусковые шахты являлись обыкновенными колодцами, до самого дна выложенные бурым камнем. Над ними был возведен небольшой дом из красного кирпича. Это было одноэтажное строение, крытое толстой черепицей.

Дарвей осторожно толкнул створку ворот и едва успел отскочить в сторону, когда та, вместе с частью стены упала прямо на него. Клифф чихнул от поднявшейся пыли и нервно посмотрел на ворота:

– Полагаете, лифт копателей в таком же состоянии?

– Нам он все равно ни к чему, - ответил монах, доставая веревочную бухту.

И дверного проема выбежало какое-то серое животное размером с ладонь и исчезло за камнями. За ним вдогонку бросились еще несколько похожих животных - только в два раза меньше. Они двигались так быстро, что Дарвей не успел понять были это крысы или нет.

Мужчины вошли внутрь и осмотрелись. На полу валялся мусор, куски битого кирпича. В углу стояло бронзовое изваяние шахтера в натуральную величину держащего над головой лампу. Деревянная стойка дежурного, источенная жучками, развалилась на части. Монах опустился на колени и среди щепок и камней вытащил идеально сохранившуюся связку ключей.

– Пригодиться, - сказал он юноше.

– На них наложено заклинание, - предупредил Клифф.
– Правда, не могу сказать какое именно...

– Не нужно быть магом, чтобы догадаться, - ответил Дарвей.
– Я знаком с ним. Оно предохраняет ключи и замки от повреждений. Неужели оно не встречалось тебе раньше?

– Встречалось, - смутился Клифф.
– Но в этом месте...
– он развел руками, - столь очевидные истины не сразу приходят в голову.

Дарвей подошел к краю и осторожно заглянул внутрь колодца. Перед ним зиял черный провал, из которого ощутимо веяло холодом.

– Воды действительно нет, - с сожалением в голосе сказал монах.
– Она ушла, как мне и обещали. Значит, придется спускаться. Как насчет того, чтобы обеспечить нас светом?

– Э... да, конечно, - кивнул Клифф и щелкнул пальцами.

Рядом с ним замигал маленький белый огонек размером со шмеля.

– И это все?

– Уверяю вас, в темноте он будет светить ярко. Не волнуйтесь. А мы будем спускаться по веревке или воспользуемся вот этим?
– он ткнул пальцем в кучу железных тросов и карабинов.

– Это аварийный ручной подъемник. Довольно крепкий, - вынес свой вердикт Дарвей.
– И реле в порядке. Да, можно попробовать.

– Попробовать?
– усмехнулся юноша.
– Сомневаюсь, что у нас будет больше одной попытки. А сиденья там есть?

– Были, - монах кивнул сторону растрескавшихся кусков кожи.

Он снял со своей сумки широкий ремень и, продев его через кольца, крепко связал концы.

Надев цепь с реле на крюк, приваренный к балке над колодцем, он несколько раз с силой дернул его. И крюк и балка выдержали.

– Я спущусь первым. Где свет?

Клифф перегнулся сквозь край колодца и сказал длинное не запоминающееся слово. Из его ладони вырвался сноп огня, осветивший стены. Огненный шар стремительно полетел вниз и разбился о пол туннеля.

– Метров сто, не меньше... Троса хватит?

– В крайнем случае, там должна быть аварийная лестница.

– Но я ничего не вижу.

– Ее остатки можно заметить дальше внизу, - сказал Дарвей.
– Здесь от нее даже креплений не осталось. Но надеюсь, она мне не понадобится. Ты можешь пустить свой огонек вслед за мной?

– Так далеко я его еще никогда не посылал, но я попробую.

Монах сел в импровизированное кресло, обвязав себя веревкой для верности. Бросив в темную пустоту трос, он оттолкнулся от края колодца. Реле тихонько заскрипело и Дарвей начал спуск в неизвестность. Рядом крутился белый огонек, освещая покрытые белыми соляными разводами стены.

Дарвей напряженно всматривался вниз, пытаясь уловить малейшее движение. Но ничего не происходило - он был один. Когда утомительный изматывающий нервы спуск завершился, и его ноги коснулись пола, монах невольно вздохнул. Он отвязал веревку и огляделся.