Шрифт:
«Баловень чембарский… прадед мой…»– Бабка Ильи Николаевича по материнской линии принадлежала к дворянскому роду Чихачевых, имевшему поместья в Саратовской и Пензенской губерниях; корни рода – татарские. В имении своей бабушки, в селе Натальино Сердобского уезда, Илья Николаевич родился. Летом туда съезжалась молодежь, было людно и шумно. Род Чихачевых дал России немало ученых, дипломатов, военных, среди них – будущего патриарха Алексия (по матери Чихачева).
Далматинская элегия. – Публикации: «Перекресток» II (1930) и «Память».
Цирцея. – «Россия и славянство» (1930, 30 августа), «Перекресток» II (1930), «Память». Печатается по тексту «Памяти», сверенному с автографом в записной книжке. В первой редакции вторая строфа читалась так:
Здесь скалы дики и отвесны. Мой древний остров нелюдим. Пифийские разверзлись бездны, И я один внимаю им.Цирцея – в греческом эпосе волшебница, которая превратила в свиней спутников Одиссея. «Пифийских дымчатых расселин…» – Пифии – жрицы-предсказательницы храма Аполлона в Дельфах (на склоне горы Парнас), пророчествовали в состоянии экстаза, который вызывался испарениям горячих сернистых источников.
Реквием. – Написано в ноябре 1924 г. в Белграде. Печаталось во второй книге «Перекрестка» (1930) и в «Памяти».
«Не говори о страшном, о родном…»– Печаталось в газетах «Возрождение» (1930, 25 апреля) и «Россия и славянство» (1930,30 августа), а также в «Памяти». В редакции 1968 г. автором сокращена вторая строфа:
В душе вскипают сонные ключи И леденеют водопады, А жизнь мерцает тусклостью свечи В разверзшиеся мириады.Стихотворение посвящено Людомиру Михалу Роговскому (1881-1954), польскому композитору, жившему в конце 20-х годов в Дубровнике. Роговский написал пятиактную оперу в девяти картинах «Марко Королевич» на либретто Голенищева-Кутузова по мотивам югославских эпических песен. Творчеству Роговского Кутузов посвятил статью в газете «Россия и славянство» (1929, 21 сентября).
Заветная песнь. – Публикации: «Россия и славянство» (1930, 30 августа), «Перекресток» И (1930) и «Память». Печатается по тексту «Памяти»; ранее строка восьмая читалась: «Будет царств иных властелин».
«Шестикрылая мучит душа…»– В цикле из трех стихотворений, посвященных Роговскому; было напечатано в газете «Россия и славянство» (1930, 30 августа). Затем – в «Памяти».
Сады Гесперид. – Публиковалось в газете «Возрождение» и в «Памяти». См. примечание к стих. «Анкона».
«Торжественную, избранную скудость…»– Авторская редакция 1968 г. стихотворения «Всё те же сны во тьме пресуществленья…», печатавшегося в журнале «Совеременные записки» (1930, № 42) с начальной строфой «Возмездья сын…», затем в «Памяти». Сокращенные строфы в двух редакциях:
«Современные записки»:
Возмездья сын, во тьме пресуществленья Мятется скорбный дух. Познаю вновь сомненья, и боренья, И призраки разрух«Память»
Всё те же сны во тьме пресуществленья Связуют скорбный дух. Узнаю вновь смертельные боренья, И грохоты разрух Твоих путей, грядущая Россия, И зной, и хлад, и пыль. Перворожденная мне чужда вечно Лия, Мила одна Рахиль.Снято автором и посвящение Н.А. Поццо-Тургеневой, кузине Андрея Белого, принадлежавшей вместе с Белым и Волошиным к кругу близких друзей и последователей создателя антропософского учения Рудольфа Штейнера. Тургенева приезжала в 1927 г. в Дубровник, где познакомилась с Кутузовым и его друзьями: хорватским поэтом и драматургом Иво Войновичем и польским композитором М. Роговским. О ее пребывании в Дубровнике, беседах с Войновичем, проявлявшим особый интерес к личности Волошина и его героической позиции в годы гражданской войны, Кутузов писал в эссе «Иво Войнович и Россия» в газете «Россия и славянство» (1929, 12 сентября).
«О жизнь, бесцельный подарок…»– «Россия и славянство» (1930, 20 декабря), «Память».
Эдем.– «Россия и славянство» (1930,20 декабря [без названия]), там же (1931, 18 апреля); «Память».
Подражание Песни Песней.– Печаталось в третьем «Сборнике стихов», издаваемом Союзом молодых поэтов и писателей в Париже (1930) и в «Памяти». Ранее – в газете «Последние новости» (Париж, 1929, 3 октября). Любовная лирика книги «Песнь Песней», входящей в круг произведений библейского канона и восходящей к эпохе царя Соломона (X в. до н.э.), в средние века (начиная с Бернара Клервоского) толковалась в мистическом смысле как повествование о любви души к Богу. Произведения этого светоча католического богословия Голенищев–Кутузов изучал в связи со своими занятиями творчеством Данте и поэтов его времени.