–  Ах, как хорошо!

–  Хочешь лосьон от загара?
– спросил Майкл.

–  Пока нет. Может, немного позднее, когда станет совсем жарко.

Но ему уже стало жарко. Хоть он и видел ее с обнаженной грудью, но совсем не был готов к тому, как она выглядит в бикини. У нее была гладкая золотистая кожа, высокая грудь. Он видел более светлую полоску на животе, где кожа загорает всегда меньше, и ему стоило немалых усилий взять себя в руки.

–  У тебя прекрасный загар, - тихо сказал он.
– Была здесь раньше?

–  Не на этом пляже. В июне было несколько теплых выходных, когда я ездила на другие.

Она медленно повернула голову и бросила на него взгляд сквозь полуприкрытые веки. Его лицо было обращено к ней, но глаза закрыты. Волосы его были растрепаны, а морской ветерок ерошил их еще больше. Взгляд ее скользнул по его телу: сильные, мускулистые плечи, широкая грудь, а темно-синие плавки на бедрах такие узкие, что у нее участился пульс. Ей вдруг ужасно захотелось коснуться его, и, чтобы избавиться от искушения, она отвела взгляд.

Майкл неожиданно открыл глаза.

–  Все в порядке?
– спросил он с легкой иронией.

–  Вполне. Ты выглядишь превосходно.

–  Как и ты. Мне нравится твой купальник.

–  Спасибо, - сказала она и, снова закрыв глаза, подставила лицо солнцу. Но тут же открыла их, когда теплая рука легла ей на живот.

–  Тс-с, - прошептал он.
– Все окей. Просто я не мог устоять. У тебя кожа такая гладкая.

Мышцы вдруг напряглись. Все в ней всколыхнулось от этого простого прикосновения руки к телу.

–  Так дело не пойдет, - сказала она.
– Иначе я уеду отсюда с бледным отпечатком твоей руки посредине моего живота.

С легким смешком он убрал руку.

–  Хорошая мысль. Надо ею воспользоваться. Положи руку на меня, - предложил он, откинув голову в сторону и подгребая вод себя песок, чтобы лечь поудобнее.

А поскольку ей этого действительно хотелось, она перекатилась на бок и, опершись на локоть, пробежала ладонью по упругим выпуклостям его плеч.

–  Очень приятно!

Засмеявшись, она принялась массировать рукой ему спину. Его тело было крепким и теплым, касаться его было наслаждением.

–  А у тебя красивая метка, - заметила она, дотронувшись кончиком пальца до ярко-коричневой родинки.

Он поежился.

–  Я знаю. Там есть еще одна, на бедре.

Обнаружив еще одну родинку, она сделала то, чего так жаждала минутой раньше: провела пальцами вниз по его ногам, взъерошив блестящие волоски на чуть загорелой коже. Чувствуя себя смелой, как никогда, она дотронулась до левого бедра внизу, там, где кончались его плавки.

–  А здесь ты совсем не загорел. Носишь слишком длинные шорты.

–  Короче нельзя, - сказал он приглушенным голосом.
– Это вызвало бы переполох в городе. Я думаю, что нужно следовать некоторым правилам приличия.

Джин отдернула руку.

–  Очень жаль.
– Она легла на живот, подперев подбородок ладонями.
– Но ты прав, главное - приличия.

Майкл ухмыльнулся, повернув голову в ее сторону.

–  Я имел в виду Монтео. А на пляже другое дело.

–  На пляже еще хуже. Тут вокруг полно народу.

В самом деле, за несколько минут, пока они лежали на песке, их уже основательно потеснили. Две молодые парочки, явно разгоряченные ярким солнцем и присутствием друг друга, быстро побросав свои вещи, тут же, смеясь и толкаясь, побежали к воде.

–  Молодежь веселится!

–  Они не намного младше тебя.
– Временами он ощущал себя стариком рядом с нею.

–  Намного. Можешь мне поверить.

–  Докажи.

–  Девчонки хихикают. А я уже нет.

–  О да!
– кивнул Майкл, подавляя в себе желание громко расхохотаться.
– Воплощенная зрелость.

Их лица были всего в нескольких дюймах друг от друга.

–  У тебя хорошее настроение?

–  Конечно. Сегодня прекрасное воскресенье.

–  А что ты делала вечером вчера?

–  Ужинала в ресторане.

–  Ого!

–  С моей подругой Кейт, - после многозначительной паузы добавила она. Теперь была ее очередь забавляться: Майкл становился просто очаровательным, когда начинал слегка ревновать.
– Она художница, у нее здесь мастерская.

–  Значит, вы вдвоем ездили ужинать?