Приложив палец к его губам. Джин остановила этот поток жалоб.

–  Ты настоящий мастер, - сказала она мягко.
– Разве я не говорила тебе это? Каждый день я вижу, как много ты сделал, а стоит мне вспомнить, на что был похож это дом еще месяц назад, так я просто глазам не верю. Ты должен гордиться собой. Нет, правда. Когда все будет сделано, этот дом станет просто дворцом!

Выражение его лица смягчилось.

–  Ты очень добра ко мне. Спасибо.

С привычной ловкостью переменив тон разговора, она толкнула его локтем в бок и с улыбкой кивнула на стены.

–  Не торопись благодарить. Я ведь еще не начинала работать.

Начав с маленькой ванной наверху, они, работая дружно и слаженно, до обеда закончили ее. И, сев перекусить, были страшно собой довольны.

Во второй половине дня работа стала более утомительной. Во-первых, тот рисунок, который Майкл выбрал для второй ванной наверху, был более сложным. Во-вторых, стены чаще прерывались зеркалами, окнами и всякими выключателями. И было почти четыре, когда, разогнув усталые спины, они наконец закончили.

–  Ничего себе, - пошутила Джин, - после сегодняшнего дня мне надо завтра опять брать выходной.
– Прихватив по банке содовой, они спустились во двор и буквально рухнули, обессиленные, под персиковым деревом.
– А у тебя намечается хороший урожай. Что ты собираешься делать с ним?

Майкл сорвал два самых румяных персика с нижней ветки.

–  Угощать ими очаровательных женщин, которые настолько любезны, что тратят свои выходные, клеят со мной обои, одно удовольствие.- Он повернулся к ней и, опершись на локоть, смотрел, как она откусила от персика большой кусок.

–  Очень сладкий.

Потянувшись к ней, он слизнул каплю влаги, оставшуюся у нее на губах. Она вздрогнула.

–  Холодно?
– спросил он, ухмыльнувшись.

Джин слегка отодвинулась от него.

–  Сам знаешь, что нет. Просто я начинаю дрожать всякий раз, когда ты целуешь меня.

–  Я никогда прежде не слизывал у тебя с губ персиковый сок.

–  Ты прав. Дай-ка вспомнить.
– Она потрогала пальцем губу.
– Однажды это был клубничный джем, на прошлой неделе, когда я угощала тебя завтраком у себя дома. В другой раз - мороженое, когда мы зашли в кафе, после того как взяли напрокат машину для циклевки полов. Одно из двух: или я неряшлива за едой, или ты как-то не так на это реагируешь.

Он удивленно поднял брови, но не попался на ее удочку. Вместо этого поддел ее на свою.

–  Я хочу попытаться достать билеты на Иствудский оркестр. Тебя это интересует?

Она широко раскрыла глаза и тут же села.

–  Ну еще бы!

–  Ты слушала его раньше?

–  Нет! Я слушала Нью-йоркский симфонический несколько раз, а также европейские оркестры.

–  Ну что ж, хорошо,- сказал он с явным удовлетворением.- Посмотрю, что можно предпринять. Хоть уже несколько поздновато, но, если мне удастся пустить в ход кое-какие связи, я смогу достать пару билетов.

Джин просияла.

–  О, это было бы чудесно!
– И видя, как он слегка ухмыльнулся и откусил от своего персика, непроизвольно потянулась к нему и слизнула каплю сока с уголка его рта.

Немедленно ответив на это проявление нежности, он отбросил в сторону свой персик и схватил ее за плечи.

–  А вот это, - сказал он, наконец переведя дух, - я не могу оставить без ответа. Ты заходишь слишком далеко, дразня меня, и ты за это поплатишься.

Заметив озорные искорки в его глазах, она игриво улыбнулась.

–  И что ты собираешься со мной делать?
– Мысль о предстоящем концерте так захватила ее, что она заранее чувствовала себя на седьмом небе от радости.

–  А вот сейчас увидишь!
– Встав на колени, так что его широкие плечи нависли над ней, Майкл потянулся к ней губами. Его твердые губы открыли ее, мягкие и податливые, а язык то проникал глубоко в ее рот, то отступал, чтобы тут же проникнуть в него снова. От этого дразнящего поцелуя голова ее закружилась. А Майкл, приподняв футболку, осторожно сжал в руках ее груди, лаская и гладя их, а затем повалил Джин на траву.

Но вдруг она взвизгнула и, схватив его за плечи, начала отталкивать, извиваясь.

–  В чем дело?… - начал он, но она уже села и схватилась за плечо с перекошенным от боли лицом.
– Что такое?…

–  Я не знаю, - выдохнула она. Лицо ее было искажено.
– Пчела, наверное. Господи, как больно!

Майкл тут же потянулся к ней.

–  Дай-ка я посмотрю.- Подняв повыше ее футболку, он осторожно вытащил жало из ранки и протянул, чтобы она рассмотрела его.
– Ты была права. Это пчела.