–  Я уверена, - прошептала она, не веря еще в свое счастье, и непроизвольно поднялась на цыпочки, ища его губы.

Так, слившись телами и губами, они долго стояли на обочине. Какие-то машины проезжали мимо них, но они ничего не замечали, поглощенные бесконечно длящимся поцелуем. И только когда одна затормозила и дверца ее хлопнула поблизости, они прервали поцелуй и оглянулись на дорогу. Это был полицейский.

–  Эй, молодые люди!
– окликнул он их.
– Найдите-ка себе другое место для любовных сцен, а то, если водители будут смотреть не на дорогу, а на вас, может произойти авария.

Прерывисто вздохнув, Майкл выпрямился.

–  Извините, сержант, - пробормотал он.
– Пожалуй, мы слишком увлеклись.

–  Ладно уж. Только не задерживайтесь, там впереди есть мотель, - понимающе ухмыльнувшись, сообщил тот и вернулся в машину.

–  Как ты думаешь, нас хватит до мотеля?
– улыбаясь спросил Майкл.

Джин покраснела и пожала плечами.

–  Даже и не знаю…

Майкл бросил взгляд вдоль дороги, туда, где начинались густые заросли берез.

–  Пошли, - сказал он, беря ее за руку в ведя по направлению к этим деревьям.

–  Майкл! Не здесь! Мы не можем…

–  Но почему?
– Они вошли в заросли, и он решительно повел ее дальше.

Прислонив Джин спиной к стволу дерева, Майкл заключил ее в свои объятия.

–  Я не могу больше ждать… Я столько ночей мечтал о тебе, ты чертовски соблазнительна, Джин.

–  Нет, не здесь… - прошептала она, но потянулась к нему губами сама, целуя с какой-то невероятной жадностью.
– Нет… - Но губы ее говорили другое.

–  Да, - пробормотал он.
– Да… Разденься, и все будет хорошо. Вот увидишь.

Она бы никогда не решилась на такое прежде, но что значили сейчас приличия! Деревья были их прикрытием, а взаимная любовь - оправданием.

–  Это сумасшествие!
– задыхаясь, пролепетала она, делая то, что сказал ей Майкл.

Майкл рывком прижал ее к себе. Дрожа от возбуждения, она не нуждалась в предварительных ласках, и он тут же стремительно вошел в нее, заставив содрогнуться от острого наслаждения. Она почувствовала себя до того опьяненной любовью, что несколькими мгновениями позже, когда тело ее затрепетало в безумном восторге, ей показалось на миг, что она вот-вот взорвется.

–  О, Майкл!… - только и смогла выдохнуть она.

Минуту или две они молчали и часто дышали - им нужно было время, чтобы прийти в себя. Потом Майкл нежно сжал ее лицо в своих ладонях и поцеловал.

–  Ну, вот, теперь мы наконец помирились, - щекоча ей ухо губами, прошептал он. Джин улыбнулась.
– А теперь едем домой.

А ночью, уже под утро, они лежали на широкой кровати, усталые и пресыщенные утоленной страстью. Насколько стремительным было их соитие в дороге, настолько на этот раз их любовь была затяжной и медленной. Майкл целовал каждый дюйм ее тела, шепча такие страстные слова, от которых Джин утопала в блаженстве.

–  О, Майкл!
– вдруг вырвалось у нее.
– Ты даже не представляешь, как мне хочется от тебя ребенка!

–  И он будет у тебя.

Она приподнялась на локте.

–  Я хотела его и раньше, когда старалась уверить себя, что не так уж и сильно люблю тебя. Если бы я забеременела, у меня, наверное, появился бы предлог, чтобы остаться с тобой навсегда. Ты понимаешь, о чем я говорю? Я бы осталась, даже не соглашаясь с тем, что люблю тебя.
– Она опустила глаза.
– Но когда я узнала, что не беременна, и когда приехала твоя семья, почему-то впала в отчаяние, почувствовав себя страшно одинокой.

–  Глупенькая, - сказал Майкл, нежно отводя волосы у нее со щеки.
– Ты уже никогда не будешь одинокой!

Джин смущенно поцеловала его в плечо.

–  А что твоя работа? Расскажи мне о школе, Майкл.

Он прижал ее к себе.

–  Со школой все в порядке. По крайней мере, будет в порядке. А то меня все время отвлекало другое.

–  Да, но ведь вчера ты не ходил на работу.

–  Разумеется.

–  Я поняла это только теперь. Я ведь привыкла за лето, что ты постоянно свободен. Тебе пришлось отменить занятия из-за меня? Мне очень жаль.

–  А мне нет. Это того стоило. Однако вовсе не означает, что я прогуляю и завтра. Хотя бы один из нас должен работать.

–  Увы, а я теперь безработная. Ты говорил, что здесь уже новый почтальон.

–  И тоже женщина!

–  И хорошенькая?

–  Уродина.

–  Какой ты злой.

–  Не злой, а влюбленный. Рядом с тобой мне все остальные женщины кажутся уродинами. Кстати, вернемся к вопросу о твоей работе. По-моему, ты совсем не должна работать.

–  Ну что ты! Да я с ума сойду от скуки, если ты будешь весь день в школе.