Все шло как по маслу. И вот теперь надо же было умереть Джексону, чтобы все полетело к чертям собачьим!

Спускаюсь в кухню. Кейт стоит у плиты и ждет, пока закипит видавший виды металлический чайник, в то время как ее бойфренд Дэн согревает ей задницу — обнял мою дочь за талию и запустил пятерню глубоко в задний карман ее джинсов. Мне хочется заехать ему в глаз.

Кейт было всего четырнадцать, когда у нее появился первый ухажер. С тех самых пор, как она родилась — светловолосая и голубоглазая, чистое совершенство, — я не переставал повторять одну и ту же несмешную шутку: что я записываю ее в женский монастырь в Румынии, и каждый парень, который захочет с ней встречаться, сначала должен предстать пред мои очи. Лопата или ружье, предлагал бы я. Ты мутишь с моей девочкой — значит, сам роешь себе могилу.

Я часто показывал Кейт этикетку на бутылке дешевого белого вина, которое иногда пила ее мать. «Смотри, — говаривал я, — вот кем ты будешь, когда вырастешь».

— Монашкой, — с серьезным видом кивала Кейт.

И все же я до конца не представлял, как буду чувствовать себя, когда дочь в один прекрасный день приведет домой мальчика; не представлял, с каким отвращением буду смотреть на мужскую руку, властно лежащую на ее талии. Мне никогда не приходило в голову, что когда-нибудь свет ее глаз будет изливаться на другого мужчину, что она будет поворачиваться к нему, словно подсолнух к солнцу, едва удостаивая меня взглядом.

— Как ваша жена, Уильям? — участливо спрашивает Дэн. Ему двадцать три года. Стало быть, он слишком взрослый, чтобы звать меня мистером Эшфилдом. Достаточно взрослый, чтобы запускать руку в карман джинсов моей семнадцатилетней дочери.

И как это Кейт умудрилась уговорить меня нанять Дэна для разработки нового логотипа фирмы…

— Просто переутомилась, — неохотно выдавливаю я. — Крепкий здоровый сон — и все будет в порядке.

— Пап, нужно обратиться к доктору Стоуну, — настаивает Кейт. Высвободившись из объятий Дэна, она принимается заваривать чай. — С самого Рождества ей становится хуже с каждым днем. Необходимо снова сменить лекарства.

Дэн чмокает Кейт в лобик. Я знаю: он только и думает, как бы трахнуть мою дочь. Если, конечно, уже не трахнул.

В кухню, толкнув лапами дверь, врывается Каннель; Кейт садится на корточки и зарывается лицом в шелковую золотистую собачью шерсть.

— Хочешь отведать очень-очень подгоревшего мяса? — спрашивает она у пса. — Папочка встал посреди ночи, чтобы приготовить его специально для тебя, да, Каннель?

— Мне нужно идти, — говорит Дэн. — Я обещал помочь с подготовкой выставки. Некоторые скульптуры чертовски тяжелые.

— Увидимся в пятницу?

— Кейт, я не смогу. У меня урок рисунка с натуры с первокурсниками, забыла? Он важен для моей преподавательской карьеры. Может, в субботу? Я тебе позвоню.

Кейт угрюмо пожимает плечами.

Дэн бросает на меня взгляд поверх ее головы, как бы говоря: ох уж эти женщины! Но Кейт не «женщины» — Кейт моя дочь! И я не хочу, чтобы какой-то долбаный похотливый препод рисования в драных джинсах и футболке в обтяжку с надписью «Здесь страна телок» — Господи Боже мой! — закатывал в моем присутствии глазa, как будто мы закадычные дружки: мол, ах, все девчонки вечно пытаются привязать тебя; регулярный секс, конечно, хорош, но ведь парню нужно и погулять немножко, верно?.. Какого хрена он о себе возомнил? Если он только пальцем ее тронет, я…

— Пап, ради Бога, — раздраженно одергивает меня Кейт, вставая, — Не отрывайся от действительности, ладно? Я говорю: помоги мне, отнеси маме чай.

— Извини, Кит-Кат. — Я треплю ее по волосам. — Нелегкий выдался денек.

Она сердито отталкивает мою руку.

— Отстань, пап. Я позвоню и закажу пиццу, ладно? Знаешь, в холодильнике, по ходу, мышь повесилась. Ты вроде за покупками собирался.

— Пицца — отличная идея. Поеду по магазинам в выходные.

— Да уж, постарайся. Звонил Бен. Сказал, что приедет в субботу. И Сэма заберет из школы. Ты же знаешь, какой он прожорливый. Говорит, что в универе кормят еще хуже, чем в школе.

— Заметано.

— Если ты не купишь каких-нибудь гамбургеров и чипсов, он просто…

— Кейт, я же сказал: все сделаю, — раздраженно обрываю я. — Слушай, иди закажи пиццу, а я попробую убедить маму выйти из спальни. По-моему, у нее весь день маковой росинки во рту не было.

— Вряд ли ей удалось бы отыскать что-нибудь съестное, — ворчит Кейт, вылетая из кухни.

Беру чашку чая для Бэт и выхожу; по дороге наверх останавливаюсь, чтобы расправить загнувшиеся края картинки на стене. Вот только этого всего мне сейчас не хватало! Элла вбила себе в голову, что нужно поехать в Америку и развеять чертов прах Джексона в Калифорнии, или в Каролине, или откуда он там родом. Стало быть, пройдет несколько недель, не меньше, прежде чем я снова ее увижу. Если вообще увижу. Неизвестно еще, как она поведет себя, когда уляжется потрясение и до нее действительно дойдет вся суть случившегося.

Кейт права: Бэт необходимо снова отвести к Стоуну. Все мы отлично усвоили: если не уничтожить болезнь в зародыше, Бэт погрузится в депрессию, а потом — что едва ли не хуже — маятник качнется в противоположную сторону. Ею овладеет сверхъестественный, маниакальный энтузиазм — она примется носиться по дому, неистово все прибирая, намывая и крася, пока не рухнет наземь, словно подбитый самолет. В прошлой маниакальной фазе Бэт умудрилась за счет моей компании «Амекс» взять напрокат за сорок девять тысяч фунтов вертолет. К счастью, в агентстве работают чуткие люди.