Александр Иванович подыскивал нужные слова.

–  И будет права, во всём права. Служба - дело одинокое. Мы не можем найти понимания даже в самых близких нам людях. Вы даже не знаете, как первая моя жена воспринимала то, что я делаю…

Тень упала на лицо Спиридовича.

–  Мой Вам совет. Если сможете - забудьте её, как только дело будет сделано.

–  А если не смогу?
– Бобрев всем телом подался вперёд.

Собеседник невесело усмехнулся.

–  Тогда желаю Вам терпения, счастья и удачи, последнего - в особенности. Вы ещё очень молоды, чтобы разобраться во всём без участия фортуны.

Спиридович повернулся и хотел было уйти, но Бобрев его остановил.

–  Александр Иванович, можно спросить Вашего совета? Не в службу, а в дружбу, - контрразведчик замялся.

Бывший начальник личной охраны царя повернулся. На лице его играла шальная улыбка.

–  Вы хотите узнать, как расположить её к себе? Как добиться её благосклонности, - и, прочтя по лицу Бобрева утвердительный ответ, продолжил.
– Нет ничего проще! Первый совет: никого не слушайте и полагайтесь только на своё сердце. Оно подскажет Вам верную дорогу. Что, хотите ещё советов?

Дмитрий кивнул.

Спиридович - впервые за долгие годы - улыбался от чистого сердца. Наверное, он был счастлив помочь хоть кому-то из числа "бойцов невидимого фронта" обрести личное счастье. Ведь это самое ценное - наравне со служением Родине - что есть у человека…

Едва Анна Канторович вышла из здания комитета, как принялась оглядываться по сторонам, ища глазами того офицера, Александра. Она постоянно думала о нём в тот день, даже Винавер заметил, что с секретаршей что-то не так.

–  Милочка, уж не заболели ли Вы?

Он просто ещё не видел букеты.

–  Нет, Максим Моисеевич, всё в порядке, просто…

Нос наконец-то принюхался. Умные глаза Винавера пронзили Канторович.

–  Анна Павловна, комната прямо-таки благоухает цветами. Духи? Нет…Вам случайно не подарили цветы?

Юрист-цивилист, недавно отпраздновавший свой пятьдесят четвёртый день рождения, поднялся из-за стола и подошёл к окну. Он отдёрнул занавеску - и прямо перед его взором оказались букеты, стоявшие в вазах.

–  О, милочка, у Вас новый поклонник. Вот отчего Вы так взволнованы. Ну что ж, очень хорошо, очень! Авось найдетё наконец себе пару. Пора, пора, столь прекрасная девушка просто не имеет права оставаться в одиночестве. Ну же, расскажите мне о нём, мне интересно!

Старый еврей и один из старейших кадетов, великолепный специалист по гражданскому праву, он опустился на стул напротив Анны Павловны. Он ждал любопытнейшего рассказа. И дождался.

–  Мы встретились с ним в "Привале комедиантов"…

–  Анна, простите, что заставил Вас ждать, - раздался долгожданный голос откуда-то справа.

Канторович развернулась. Голова её сделала немыслимый пируэт, а лицо…Лицо преобразилось. Задумчивость мигом слетела с него, глаза засияли, а улыбка озарила всё вокруг. Бобрев не удержался от того, чтобы не улыбнуться в ответ.

–  Позвольте принять у Вас букеты? Клянусь, я не дам их в обиду, - рассмеялся Бобрев.

–  Да, пожалуйста, - букеты перекочевали в здоровую руку Дмитрия Петровича.

При этом Анна коснулась ладошкой кожи Бобрева, и его будто молния ударила: прикосновение было таким тёплым, таким нежным!

–  Анна, скажите…А Вы любите прогулки по набережной, улицам Петрограда?

Канторович подняла премилый носик кверху, приложила пальчик к губам, сделала серьёзное выражение лица - а через считанные секунды, радостно улыбнувшись, ответила:

–  Особенно в хорошей компании. Надеюсь, я попала именно в такую?
– девушка ждала реакции Бобрева.

–  Уверен, что да. Быть может, даже в лучшую из возможных, - поддержал шутку Бобрев, и они оба весело и по-доброму рассмеялись.
– Прошу Вас.

Дмитрий кое-как извернулся, чтобы цветы не мешали, и Канторович взяла его под локоток. Если честно, секретарша Винавера позволяла себе такое своим прошлым ухажёрам хорошо, если на вторую-третью встречу, но этот офицер…Было в нём нечто, располагавшее к этому рыжеволосому кавалеру, что-то, заставлявшее довериться ему. Анна всё больше и больше отдавалась чувствам, не желая противиться любви с первого взгляда (или, скорее, букета).

–  Ваши цветы, признаться, обратили на себя внимание всего женского и большей части мужского персонала нашего комитета, - Канторович первой завела разговор.
– Вы, наверное, волшебник: раздобыть в такое время в Петрограде столь прекрасные букеты! Поделитесь секретом, будьте любезны!