Шрифт:
Жуткая картина запечатлелась навсегда в памяти тех, кто не отвел глаз и досмотрел до конца жуткое представление. И когда дрожащий Хини Тефаатау пошел в сторону собравшихся, неся в руках окровавленную кожу несчастного, на доске лежала бьющаяся в конвульсиях предсмертной агонии куча красного мяса.
Хиро Таваеарии поспешно отдал команду обрубить чалки [6] , и «Марара» быстро пронеслась по дрожащему телу дикаря, положив конец страданиям несчастного.
Два форштевня-близнеца [7] наконец разрезали воду, и корабль мягко закачался на волнах в спокойной бухте Фарепити. Впервые в жизни маленькие глазки Теве Сальмона не смотрели на построенный им корабль.
6
Причальные канаты, тросы. – Примеч. ред.
7
Форштевень – брус, образующий переднюю оконечность судна, продолжение киля в носовой части. – Примеч. ред.
За печальным концом своего злейшего врага все следили с опущенными головами.
И тут в гнетущей тишине неожиданно раздался громкий голос Мити Матаи. Все мужчины, женщины и дети Бора-Бора постепенно собрались вокруг него, затянув песню-молитву:
Если я заставлю плыть мою пирогу По предательской морской волне, Пусть под ней волна найдет себе дорогу — О мой бог Тане! — Пусть пирога пронесется по волне. Если я заставлю плыть мою пирогу Через шквалы – ураганные ветра, Пусть под ними мой корабль найдет дорогу — О мой бог Тане! — Ну а буря пронесется над ладьей. Если я заставлю плыть мою пирогу По гигантским водяным валам, Пусть, по ним летя, пробьет она дорогу — О мой бог Тане! — А валы пройдут спокойно под ладьей. О мой бог Тане! О мой бог Тане!Какие-то сердобольные девушки покрыли пальмовыми ветвями труп великана, и жители острова постепенно начали успокаиваться. Дождь перестал, и теперь они могли все свое внимание направить на грандиозный корабль, чей силуэт мягко вырисовывался на фоне встающей из океана луны.
Это действительно было настоящее произведение искусства, и Теве Сальмон мог гордиться им по праву.
Спустя некоторое время великий строитель поднялся на борт корабля и положил в центре палубы кокосовый орех. Тот лежал без движения: не перекатывался ни на левый, ни на правый борт, ни на корму, ни на нос – прекрасное свидетельство отличной балансировки судна.
Возможно ли, чтобы кто-то построил подобное чудо без чертежей, без схем, без измерительных и вычислительных приборов? Да, возможно! Это был корабль, который удивил бы самого способного современного инженера-кораблестроителя! И вечно недовольный тщедушный Теве Сальмон, похоже, впервые в жизни остался доволен осмотром, он взял большое весло, служившее рулем, и вручил его Мити Матаи.
Так он дал понять присутствующим, что с этого самого момента на великого навигатора Бора-Бора возлагается вся ответственность за корабль.
Мити Матаи положил весло на палубу, низко поклонился, так, что коснулся его лбом, а затем установил на место, крепко стукнув кулаком в конце.
Легким кивком головы он позвал на борт десять своих самых лучших людей и вручил каждому из них по двухлопастному веслу. Расположившись на своих местах, они ритмично начали грести к выходу из канала. Первые же порывы ветра наполнили паруса.
Большая часть жителей взобралась на невысокий холм, откуда хорошо были видны почти вся лагуна и выход в открытое море. Весь остаток дня они пировали, пели, плясали и наблюдали за маневрами «Марара», которую ее капитан, героический Мити Матаи, подвергал всевозможным испытаниям.
Тапу Тетуануи, Чиме и Ветеа Пито бегом припустились к мысу Тереиа, бросились в воду, преодолели вплавь около пятисот метров до небольшого островка Теваироа, а уже оттуда – до барьерного кораллового рифа, где с близкого расстояния могли наблюдать за галсами своего корабля.
– Невероятно! – вновь и вновь повторял Гигант из Фарепити. – Невероятно! Да на таком корабле мы смогли бы добраться даже до Седьмого Круга, если бы таковой существовал.
– Проблема не в том, чтобы дойти туда, – заметил Ветеа Пито. – Проблема в том, чтобы вернуться.
– Для этого у нас есть ты, человек-возвращение, – засмеялся Чиме, крепко похлопывая друга по спине. – Нужно видеть, что с тобой сделают!..
– Лучше не напоминай! – жалобно произнес Ветеа Пито. – Пожалуйста, не напоминай, а то у меня даже пупок сжимается от страха!
– У тебя сжимается не пупок, а кое-что другое!
– У меня?! – завелся оскорбленный Ветеа Пито. – Да ты спроси у Майаны!..
Они вдруг замолчали. Тапу и Чиме холодно, с осуждением посмотрели на друга, и Ветеа Пито, опустив низко голову, еле слышно проговорил хриплым голосом:
– Простите. Я был дураком.
– Это точно, – согласился Тапу Тетуануи. – Мужчина никогда не должен упоминать о своих отношениях с женщиной, тем более в нашем случае. – Он внимательно посмотрел на друзей. – Нам предстоит провести много времени в замкнутом пространстве, а потому мы должны быть очень осторожными в отношении всего, что касается Майаны, иначе рискуем передраться друг с другом. – Тапу слегка улыбнулся. – В этом случае Чиме со всеми нами разделается.
– Больше такого не повторится, – заверил Ветеа Пито. – Никогда!