— Нет, ни в коей мере. Мы приехали в свою страну, чтобы здесь жить, работать. Мы еще не знаем как следует языка, но мы не чувствуем себя в изоляции. Мы читаем газеты, смотрим телевизор, слушаем радио, общаемся с сотрудниками по работе, с друзьями. Кроме того, дети приходят из садика и приносят домой свои впечатления, они поют песни, рассказывают нам о праздниках. Мы не религиозны, но полны стремления познавать и узнавать.

— Некоторые, прожив здесь определенное время, неожиданно для самих себя обнаруживают, что русская культура им по духу ближе, чем еврейская. Нет ли у вас таких расхождений?

— Мы, наверное все время как-то будем чувствовать, что мы приезжие, — говорит Ицхак. — Мы уже не в том возрасте, когда можно безоговорочно отказаться от прожитой жизни. Но мы были готовы к этому. И надеемся, что у наших детей уже не будет подобных расхождений. Дети вообще опережают нас. Они гораздо легче схватывают язык, так что мы за ними тянемся.

— А как у вас с языком?

— У меня лучше, чем у Ицхака. Я немного учила язык еще в Ленинграде. По телевизору и по радио понимаю почти все, что слушаю. Я считаю, что языковый барьер вполне преодолим. Только для этого, конечно, надо прилагать усилия.

— Вы интересуетесь общественной, политической жизнью страны?

— Интересуемся, — говорит Ицхак, — но не очень-то пока в ней разбираемся. Одно могу сказать: я не хотел бы быть главой правительства Израиля.

— Меня, конечно, тоже интересуют эти вопросы, — добавляет Люба, — но для меня они еще более запутаны, чем для Ицхака. Он читает только «Нашу страну»

— газету на русском языке, а я читаю еще и «Маарив», да и на работе, не успею прийти, как мне суют в руки прокламации различных партий, кричат, спорят, сердятся, все — о выборах. И я пока еще не могу разобраться в том, кто прав, а кто нет. Поэтому я не пойду голосовать, хотя и имею право участвовать в выборах. Я еще не определила для себя, чью сторону принять.

— Какие проблемы Израиля кажутся вам наиболее существенными?

— Я не политик, — отвечает Ицхак, — но я считаю, что самой существенной для Израиля является проблема безопасности государства. С этой проблемой связаны все остальные — общественные, культурные и прочие. Все остальное, кроме безопасности, может отойти на второй план, хотя каждому хочется жить лучше и богаче.

— Как вы полагаете, могут ли олим внести вклад в решение израильских проблем?

— Не только могут, но и вносят, и очень многое делают. Взять хотя бы спорт. — Люба Кристол, мастер спорта по шахматам, получившая на Хайфской шахматной олимпиаде золотую медаль, рассказывает о достижениях других спортсменов из Союза. — Вот, к примеру, Вайс, который занял пятое место на Олимпиаде в Мюнхене. Или Алла Кушнир — вторая шахматистка мира. Спортсмены, приехавшие из Союза, очень способствуют развитию различных видов спорта в Израиле. В каждой стране культивируются какие-либо определенные виды спорта. В Израиле это

— баскетбол и футбол. Об успехах израильских баскетболистов знают все. А шахматной школы в Израиле практически нет. Только сейчас, после приезда сюда нескольких сильных шахматистов, что-то сдвинулось.

Ицхак тоже мастер спорта, и в свое время тренировал Любу.

— Здесь к спорту, и в частности, к шахматам, другой, непривычный для нас подход. Хочешь участвовать в соревнованиях — пожалуйста, только за свой счет, никакая работа не станет выплачивать тебе зарплату за то время, что ты находишься на соревнованиях. Здесь нет профессионального спорта. А игра на высоком уровне должна быть безусловно профессиональной. Как не может быть хорошим актер, который работает слесарем.

— Это такая обширная область человеческого мышления, — добавляет Люба, — что невозможно заниматься шахматами вечером после работы. Они отнимают все время. Я думаю, что шахматистов высшего уровня должно субсидировать государство, чтобы у них была возможность работать, готовиться к ответственным соревнованиям. Но помимо этого, должно быть понимание важности, необходимости профессионального спорта. В Израиле этого пока еще нет, во всяком случае по отношению к шахматам.

— Один из наших товарищей, мастер спорта по шахматам, Левант организовал в Беер-Шеве при муниципалитете детскую шахматную школу, — рассказывает Ицхак. — Это первая ласточка в Израиле. Сейчас мы с Любой хотим открыть такую же школу при Иерусалимском муниципалитете. Не частную лавочку, а государственную школу, с символической платой за обучение, чтобы эта плата была доступна каждому.

— Я веду сейчас шахматный кружок в одной из иерусалимских школ, — говорит Люба. — Есть много способных ребят, и надо приложить все силы, чтобы они имели возможность развивать свои способности. Обидно все-таки, в Советском Союзе большинство детей, играющих в шахматы, были евреями. А здесь все евреи — и нет шахмат.

— Мы не очень-то представляем себе, каким образом можно развивать в Израиле профессиональные шахматы, — говорит Ицхак. — Шахматная федерация получает средства от министерства просвещения и культуры, но средства эти настолько мизерны...

— Я думаю, что средства придут с успехом. Сейчас здесь есть зрелые мастера, способные принести славу Израилю и помочь понять важность развития шахмат в стране.

— Как вы себя чувствуете в Израиле?

— Так, как чувствуют себя дома, — Ицхак улыбается. — Вот недавно я нарушил правила движения, и меня остановила полиция. Если бы меня остановил советский милиционер, у меня бы душа в пятки ушла. А тут я знаю, чувствую, что он не против меня, он — для меня. Или я вижу солдата на улице — я испытываю к нему чувство симпатии, я знаю, что он такой же, как я. Мы с каждым днем все больше и больше убеждаемся в том, что поступили правильно, приехав в Израиль. Здесь — наше место.