Анна? Как бы она сейчас выглядела, если бы выжила? Анна.

Нет, надо все забыть.

И выпить.

Хелена провела бессонную ночь. Тело ломило, нервы на пределе, и смертельно хотелось спать. Она приняла ванну с лавандовым маслом, выпила бокал вина и только потом — снотворное. Едва оно начало действовать, как разразилась буря и она опять не смогла уснуть. Она понятия не имела, где пропадал Алан; его мобильник был отключен, а в участке ничего не знали. Она даже позвонила Колину — тот был вежлив, но не сказал ничего конкретного. Она перевернулась и накрыла голову подушкой, но от завываний ветра это не спасало. Отчаявшись уснуть, она встала. Надев джинсы и старый черный свитер Алана, она побрела на кухню, включила чайник и вышла, напрочь про него забыв. Она налила в бокал красного вина и достала коробку трюфелей, которую кто-то принес на вечеринку. Она их не любила, но все-таки взяла одну конфету и, присев на кушетку, надкусила. Интересно, откуда взялся этот дождь? Она волновалась из-за выставки. Она волновалась из-за бугорка на груди, у которого не было на это права.

Она взяла бутылку и, сунув коробку под мышку, подошла к окну. Движение на Грейт-вестерн-роуд стихло, и только редкие машины оживляли улицу светлячками огней. Около дома никто не останавливался, и Хелена, прижимаясь к деревянным ставням, злилась на себя — зачем ждала и надеялась? Было ясно, что домой он не придет. Внезапно улицу осветила молния, и она увидела, что ее машины нет на месте.

Швейцар «Тэрнберри» открыл ему дверь и предложил проводить под зонтиком до парковки. Макалпин вежливо отказался.

— Если собираетесь ехать вдоль побережья, будьте осторожны, сэр. Это опасная дорога, а буря в самом разгаре.

Макалпин поблагодарил его.

На парковке уже не было надежной защиты, и ветер, набрав полную силу на площадках для гольфа, обрушивался на этажи автостоянки, заливая машины потоками дождя. Макалпин прикрыл голову пиджаком и бегом добрался до «БМВ».

— Трезвей, трезвей, трезвей, — уговаривал он себя, радуясь, что приехал на машине Хелены, которую можно было открыть пультом на расстоянии. Эта машина вообще могла ездить практически сама. Он сосредоточился, чтобы нажать черную кнопку и направить сигнал в сторону машины, но большой палец соскользнул и включившаяся сирена никак не хотела успокаиваться.

Макалпин втиснулся в салон и убрал с лица мокрые волосы. После холодного шотландского дождя он почувствовал себя лучше. Поправив зеркало заднего вида, он завел двигатель, перевел рычаг коробки-автомата на задний ход и тронулся, надеясь, что плавно, а не излишне осторожно, как ездят подвыпившие, и не резко, как ездят перепившие, которым на все наплевать. Он повернул на север, в сторону дороги вдоль побережья. Часы показывали 03:30.

— Нет, мы не можем.

— Ну конечно, можем. Давай, тебе понравится.

— Ни за что! — Но девушка смеялась и, подставив лицо навстречу дождю, смывающему макияж, позволила ему увлечь себя.

Опять сверкнула молния, превратив весь мир в черно-белую картинку, и высветила ее белую кожу и темные глаза.

— Ты похожа на Элиса Купера, — засмеялся он, обнимая ее за плечи одной рукой, а другой показывая, куда идти. Она, придерживая юбку, то и дело оступалась на высоких каблуках, скользя по булыжникам Вислерз-лейн.

— Вот сюда. Пришли. — Они побежали по аллее, и девушка споткнулась, попав каблуком в щель между камнями. Они добрались до заднего двора супермаркета, где ветер уже был потише. Едкий запах гнили, испортившихся овощей и прокисшего молока, висевший в воздухе, вызывал тошноту, но там была пара соломенных тюфяков под брезентовым навесом.

— Здесь нас никто не потревожит, — сказал он, вытаскивая сложенные картонные коробки из целой пачки, подготовленной для переработки.

Она сморщила носик.

— Не могу поверить, что мы оказались здесь. Запах просто отвратительный! — Она взяла прядь волос и обмотала вокруг шеи, показав, что задыхается. Ее пальто распахнулось, от смеха она не могла остановиться.

Юноша приблизился, расставив руки.

— А где тут у нас кр-р-рысы, дорогая? — спросил он, подражая Винсенту Прайсу. [11]

Она взвизгнула, подыгрывая ему.

— Но, дорогой сэр! Что вам нужно от бедной девственницы? — Ее грудь вздымалась, она явно вживалась в роль.

Скрюченные пальцы приближались.

— Крысы, моя милая. Крысы, как можно больше крыс! Не волнуйся, я здесь, чтобы защитить тебя, — сказал Питер Кашинг, обнимая ее за талию. Она уткнулась носом ему в шею, широко раскрыв глаза, а он отодвинул полог брезента второй рукой. — Опасайся крыс! Они могут приползти к твоим ногам и даже выше…

Раздался истошный крик. Через мгновение последовал еще один.

Дождь не прекращался ни на минуту. Его потоки были такими плотными, что он едва различал повороты. Задние колеса машины, похоже, плохо держали дорогу, и Макалпин быстро протрезвел. Но позже он понял, что машину заносит от мощных ударов ветра в бок с не защищенной холмами стороны. Он проехал мимо дюн и указателей, направлявших в «Тэрнберри». Гольф-клуб и гостиница остались позади, растворившись в реках дождя. Повернув на Хэдз-оф-Эр, он постарался сосредоточиться, борясь с алкоголем и тошнотой. От каждого порыва машину бросало в сторону. Бешено работавшие стеклоочистители не справлялись с массой воды на ветровом стекле. Макалпин ехал, вцепившись в кожаный руль и напрягая изо всех сил глаза: облака и море слились в единое целое, вода подступала к машине, как безжалостное разъяренное животное.