Шрифт:
События 25 февраля — 1 марта 1917 г. подробно изложены в учебниках: всеобщая стачка перешла в восстание войск и населения в Петрограде. Многовековая монархия, казавшаяся нерушимой основой российской государственности, рухнула за три февральских дня: государя некому было защищать, кроме столичной полиции и нескольких сотен оставшихся до конца верными солдат и офицеров. Разбежалось бессильное правительство. Николаю II отказала в поддержке армия — не только бунтовавший столичный гарнизон, но и командовавшие фронтами генералы. От царя отвернулась церковь — через несколько дней священники возносили молитвы за «благоверное» Временное правительство. Даже члены династии присоединились к победителям и нацепили красные банты, как это сделал будущий «император в изгнании» — великий князь Кирилл Владимирович.
2 марта 1917 г. российский император в вагоне личного поезда, остановленного всесильным профсоюзом железнодорожников Викжелем на станции Дно под Псковом, протянул прибывшим к нему посланцам из охваченного восстанием Петрограда листок бумаги с отречением от престола. Последняя церемония в истории империи прошла на удивление буднично — государь «точно эскадрон сдал».
«.. .В эти решительные дни в жизни России сочли Мы долгом совести облегчить народу нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы и в согласии с Государственной Думой признали Мы за благо отречься от престола Государства Российского и сложить с себя Верховную власть. Не желая расстаться с любимым сыном Нашим, Мы передаем наследие Наше брату Нашему, Великому Князю Михаилу Александровичу и благословляем его на вступление на престол Государства Российского. Заповедуем брату Нашему править делами государственными в полном и ненарушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях и на тех началах, кои будут ими установлены, принеся в том ненарушимую присягу во имя горячо любимой Родины».
В последнем акте царствования Николай остался верен себе. Отречение было недействительным, ибо нарушало имперский закон о престолонаследии: царь не имел права произвольно распоряжаться престолом и, тем более, отрекаться за сына-наследника. Парадокс состоял в том, что никогда не понимавший, как какой-то закон мог ограничивать самодержца, царь призвал своего преемника править «в полном и ненарушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях» — тех самых, которые презирал как «парламентриляндию адвокатов».
Империю свалили очереди за хлебом — но никак не «немецкие деньги», о которых в последнее время опять немало говорят и пишут. Немецкий бизнесмен Парвус действительно подал в 1915 г. правительству Германии план подготовки России к революции, под который просил всего 5 млн марок. Этот «меморандум» от 9 марта 1915 г. включал несколько «мероприятий»:
<*— Организация массовой общероссийской забастовки под лозунгом "Свобода и мир", руководимой из Петербурга. Она должна охватить оружейные заводы, железные дороги.
Взрывы железнодорожных мостов, которые парализуют снабжение больших центров, прервут подвоз войск и снаряжения к линиям фронта, что вызовет массовые волнения внутри страны.
Подготовка конгресса ведущих российских социалистов-демократов в Швейцарии — на нем должен быть выработан единодушный призыв к действиям против царизма...
Организация восстаний и забастовок в регионах с политическими лозунгами, поджоги нефтяных депо.
Поддержка русских изданий за рубежом и местных партийных газет. Они должны создавать всюду настроения против царизма.
Поддержка лозунга РСДРП " Свержение правительства и скорейшее заключение мира ".
Подстрекание антирусских настроений на Украине, в Финляндии и на Кавказе» (Комсомольская правда. 2001. 4 апреля).
Но совместные действия сепаратистов и революционеров оказались невозможными: Ленин отверг предложения украинских националистов, а другие левые партии поддерживали участие в войне до победного конца. «Массовая общероссийская забастовка» не состоялась ни в 1916, ни в 1917 г. Восстаний и диверсий на железных дорогах не было, да они и не понадобились: транспорт был дезорганизован несогласованными распоряжениями правительства и Ставки.
Что же касается пропаганды, то основной вклад в распространение антиправительственных настроений внесли не социалисты, а либералы. В обществе имели колоссальный успех думские речи лидера кадетов Милюкова, обличавшие «измену» и придворную «немецкую партию» под покровительством императрицы. Февральская революция была стихийным выступлением, никакие партии ее не готовили и не возглавляли, вопреки позднейшим уверениям советских историков о «руководящей роли» большевиков. Дума стремилась выторговать у царя уступки; царская чета полагала, что «самое трудное позади», и упорно видела врага в Думе, а Ленин и многие другие революционеры не ожидали скорого конца монархии.
«Я не желаю бунтоваться. Я не бунтовщик, никакой революции я не делал и не хочу делать», — страдал председатель Думы М.В. Родзянко, но в ночь на 28 февраля «нашел себя вынужденным взять в свои руки восстановление государственного и общественного порядка» и принял власть от имени «Временного комитета членов Государственной думы». Рядом с ним появился другой центр власти — Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов. Временный комитет с согласия Совета в ночь на 2 марта образовал Временное правительство из представителей Прогрессивного блока — кадетов во главе с П.П. Милюковым, октябристов во главе с А.И. Гучковым, прогрессистов (А.И. Коновалов). Министром юстиции стал единственный представитель социалистов А.Ф. Керенский. 3 марта от престола отказался великий князь Михаил Александрович, призвавший граждан подчиниться Временному правительству до поры, пока созванное «на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования Учредительное собрание своим решением об образе правления выразит волю народа».