Шрифт:
Смеялись все, а Таня даже присела от смеха.
— Ах, глупый, глупый! — говорила фрейлейн, — ты разве никогда не видел батюшку? У всех батюшек всегда длинные волосы.
— А у пастора короткие, — ответил мальчик.
— Вот, значит, заметил, а сам всегда в кирке спит.
— А в церкви спать нельзя, — ответил Гаря, — потому что там надо стоять.
— А куда ты любишь больше ходить? — спросила его девочка.
Мальчик ответил:
— Я не знаю.
И, подумав, с самодовольством в голосе сказал:
— В кирке удобнее.
И опять все долго смеялись. Девочка, перестав смеяться первая, сказала:
— Ну, Гаря, ты так нас совсем уморишь от смеха. Мы и до церкви с тобой не дойдем.
В это время старший мальчик перепрыгнул через лужу и попал ногою в другую.
Общее «ах» забрызганной компании было ему ответом. А затем фрейлейн и девочка стали его отчитывать и стыдить за шалости. Мальчик смущенно оправдывался, твердя:
— Черт, кто же знал, что там еще лужа!
Гимназистка досадливо ответила:
— Да ну тебя! Кажется, уж началось, идем скорей.
На повороте дороги в темноте показались ярко освещенные окна церкви.
Все пошли быстро, и только фрейлейн немного отстала, буквально таща за руку неуклюжего Гарю.
— Ах, боже мой! — оглянулась на них гимназистка и крикнула: — Ляленька, разбудите его!
Затем сама бросилась к ним и, схватив Гарю за другую руку, любовно грубо поволокла его вперед, приговаривая:
— Ну, ты, однобокий, просыпайся!
Когда все они подошли к самой церкви, гимназистка опять заволновалась:
— Ай, сколько народа! Ни за что не проберемся вперед!
— Ну, не проберемся, так не проберемся, — ответил гимназист.
— Хоть бы к прилавку со свечами пробраться.
В конце концов в церкви оказалось вовсе не так тесно, и все наши путники легко пробрались к прилавку и прошли вперед до самой решетки.
Между старшими решено было Таре свечки не покупать, так как это легко могло бы кончиться тем, что он не только бы мог закапать платье, но, пожалуй, еще и сжег бы своих соседей.
Когда Гаря увидел у всех в руках горящие свечи, он, по обыкновению громко, спросил брата:
— Сережа, Сережа, отчего у меня нет свечки?
Гимназист на мгновение задумался, затем наклонился и прошептал брату на ухо:
— Денег не хватило тебе на свечку.
Гаря на минуту задумался и потом обратился к сестре:
— Дюся, Дюся, у тебя есть деньги?
Дюся быстро наклонилась к брату и сказала громким шепотом:
— Не кричи в церкви: у меня нет денег!
Гаря опять задумался и тем же голосом с тем же вопросом обратился к Ляленьке.
Раскрасневшаяся Ляленька с золотистыми волосами наклонилась и что-то долго шептала Гаре.
Гаря внимательно выслушал, подумал и обратился к Тане:
— Таня, Таня, у тебя есть деньги?
Все фыркнули, а Таня, смущенная и ласковая, наклонилась и прошептала:
— Нету, дорогой Гаричка…
Затем вышел на амвон батюшка и начал читать евангелие. Молящиеся внимательно слушали чтение священника, и в церкви царила благоговейная тишина. Вдруг на всю церковь раздался у прилавка, где продавались свечи, густой для его лет голос Гари:
— Дайте мне свечку без денег!
Ему немедленно дали свечку, и немного погодя торжествующий Гаря стоял около своих с такой же, как и у всех, свечкой в руках.
Он никого из соседей не сжег, даже не закапал платья — ни своего, ни чужого, и, как и другие, в фонарике, сделанном из бумажки, принес свечку домой.
Дома за чаем, умирая со смеху, фрейлейн, брат и сестра рассказывали историю с Гарей, а сестра тормошила его при этом и кричала над его ухом:
— Ну как тебя только хватило сообразить такую штуку!
Эскиз *
Тетя Маша пудов девяти весу и соответственного роста.
И взгляд у нее такой, будто она спрашивает каждого:
«А хочешь, вот, я тебя так прихлопну, что от тебя и места мокрого не останется?»
Никто, очевидно, не хочет этого, и каждый смиренно сторонится, когда тетя Маша величественно проходит, не уступая никому дороги.
Если при этом она и кивает милостиво головой какому-нибудь знакомому, то и тут, кажется, говорит: