Он посмотрел на нее долгим непроницаемым взглядом, смутившим ее, и через несколько секунд заговорил:

— Эбби, было бы глупо с твоей стороны воспринимать меня не таким, каков я на самом деле. Ты не совсем верно поняла мои намерения по отношению к Аманде,— предупредил он,— но мои намерения по отношению к тебе не изменились, и они, если ты помнишь, совершенно иные.

— Спасибо за напоминание,— ответила Эбби. Ее щеки запылали, она вскочила, схватив поднос.— Какая же я дура! Я действительно думала, что ты, наконец, понял, что люди не могут влюбляться по приказу! Против своей воли! — Она бросила на него испепеляющий взгляд. Макс поднялся, а она отвернулась и пошла на кухню.

— Не могу понять, что именно произвело на тебя такое впечатление,— проговорил он и подошел к ней совсем близко. Эбби почувствовала, как дрожь пробежала по ее телу. Она поставила поднос на стол возле раковины.— Или тебе хотелось, чтобы я обращал на тебя больше внимания? — ехидно заметил он и обнял ее, все крепче прижимая к своему упругому, горячему телу.

— Почему ты так ведешь себя со мной? — спросила Эбби, ненавидя собственное тело за желание, с каким оно тянется к нему.

— Эбби, тебе надо научиться смотреть на жизнь не только со своей точки зрения,— произнес он менторским тоном.— Тебе надо понять, что кроме тебя есть еще и я...— Его слова прозвучали у ее виска, а ласковые поглаживания вызывали сладкое томление.— Я бы не сказал, что наше взаимное влечение меня не радует...

— Тебе лучше держаться от меня подальше,— не своим голосом проговорила Эбби.— Тогда мы оба будем счастливы.

— Перестань! — прохрипел он.— Неужели ты думаешь, что я не пытался держаться от тебя подальше? — Он повернул ее лицом к себе. Его блестящие глаза смотрели на нее сверху вниз.— Я хотел бы надеяться, что это не так,— но у меня отвратительное чувство, что ты ошибаешься, и люди могут влюбиться против своей воли.

— Мне плевать на то, что ты думаешь! Я не собираюсь в тебя влюбляться!

Он задумчиво смотрел на нее, слушая, как ярость в ее голосе сменилась сдавленным хрипом.

— Опять ты за свое! Опять только со своей колокольни! — вздохнул он и с необыкновенной нежностью коснулся прядки ее волос.— Да, иногда я бываю до отвращения эгоцентричен! И поэтому мне все равно, влюбишься ты в меня или нет.

Он засмеялся, и его смех настолько отвлек ее, что она даже не сообразила, что происходит, когда он ее поцеловал.

— Эбби, обними меня,— уговаривал Макс, прижимаясь губами к ее раскрытым губам.— И скажи, что не будет самой большой ошибкой в моей жизни, если я влюблюсь в тебя.

Руки Эбби невольно обвились вокруг его шеи. Ей захотелось стать частью этого мужчины, ощутить волнующее тепло его тела. Она почувствовала, как напряглись его плечи, когда просунула руки под пальто Макса. Его губы жадно прижимались к ее губам.

— Нет, я должен уйти,— простонал Макс, отрывая ее руки от себя, но он не мог оторвать, губы от ее губ.

— Твой самолет,— прошептала Эбби, а в голове было другое.— Ты ведь не опоздаешь?

— Что? — словно в полусне спросил он, а его губы все сильнее впивались в ее, потом он принялся осыпать поцелуями ее лицо.

— Твой самолет,— простонала Эбби, пытаясь вырвать руки, которые он крепко сжимал.— Ну, как же, самолет, на который тебе утром...

— Мне не нужен утренний самолет! — воскликнул Макс, поднимая голову и крепко держа ее за руки.

— Но ты же говорил,— повторила она. Ее не волновало, что он обманул ее насчет самолета, ее больше беспокоило то, что придется прервать объятия.

— Я говорил, что у меня завтра самолет? — засмеялся Макс.

—Ты же...— Она остановилась, и до нее стало доходить.

— Разве? — спросил он смеясь.— Ну, может, это я на всякий случай готовил себе отступление.

— Значит, ты был готов уйти?— спросила Эбби, хотя сама понимала, что надо прекратить этот нелепый разговор.

— Тебе, Эбби, пора лучше понимать меня,— сказал Макс.— Если я захочу уйти, я уйду.

— Ну что же, хорошо. Уходи,— велела она, пытаясь высвободиться,— прекрати смеяться.

— А что, мне плакать? — Он отпустил ее.

— Ты не в своем уме! — простонала девушка, опершись на раковину.— Я начинаю подозревать, что и я тоже,— добавила она и вдруг, сама себе удивившись, расхохоталась.

— О, Эбби...— Он шагнул к ней.— Ты... О, дьявол! — Он вдруг весь подобрался, засунул руки глубоко в карманы пальто, и его лицо стало серьезным. Он повернулся и пошел к выходу.— Давай надеяться, что ты никогда не дашь мне повод заставить тебя плакать! — бросил он через плечо и скрылся за дверью.

5

Питер Симонс, взглянув на часы, поджал губы.

— У нас тут проблема, дорогуша. Мне надо кое-куда позвонить насчет работы Фримана.