Гелвин Торп смутился и, немного помолчав, произнес:

— Если я вас обидел, мисс Вандерхольц, то прошу меня простить. Но я получил вполне достоверную информацию от уважаемых людей, что ваша помолвка с герцогом — вопрос решенный и состоится в ближайшее время.

— Я еще… не виделась с ним, — холодно сказала Девина.

— А он — с вами, — продолжил Гелвин Торп, — поэтому я пока приберегу свои поздравления.

Девина еле заметно кивнула.

Воцарилось неловкое молчание. Наконец Гелвин Торп поднялся с дивана и сказал:

— Я полагаю, вы хотите продолжить чтение, и долг вежливости не позволяет мне оставаться дольше. Если во время плавания вам потребуется какая-либо помощь, я всегда к вашим услугам.

— Благодарю вас, — холодно ответила Девина, — но на корабле меня окружают вниманием и заботой и стараются создать максимально комфортабельные условия.

Заметив презрительный, как ей показалось, взгляд мистера Торпа, девушка поняла, что между ними пролегла полоса отчуждения. Безусловно, новому знакомому пришлись не по душе ее путаные и несколько высокомерные объяснения по поводу помолвки с герцогом. Кроме того, Гелвину Торпу как родственнику Милнторпов было хорошо известно, что вдовствующая герцогиня предложила Нэнси-Мэй титул в обмен на деньги ее отца.

«Эта помолвка шокирует его и представляется обычной сделкой, — подумала Девина. — Что ж, он прав».

В то же время ей казалось, что Гелвину Торпу не следовало с первых же минут знакомства откровенно и прямо высказываться о предстоящей помолвке.

— Всего хорошего, мистер Торп, спасибо, что вы меня навестили, — произнесла Девина с достоинством, подражая тону и интонациям своей бабушки.

— До свидания, мисс Вандерхольц, — ответил Гелвин Торп. — Надеюсь, мы еще увидимся с вами в обеденном зале. Мое место тоже за столом капитана.

Девина не ответила. Она молча наблюдала, как он пересек каюту и открыл дверь. Из коридора донесся оживленный голос Нэнси-Мэй, которая, едва не столкнувшись с посетителем в дверях гостиной, удивленно воскликнула:

— Добрый день? Кто вы?

— Меня зовут Гелвин Торп. Я только что имел удовольствие познакомиться с мисс Вандерхольц. А вы, очевидно, мисс Каслтон?

«Он неплохо информирован», — подумала Девина, но тут же вспомнила, что совсем не сложно прочитать в списке пассажиров фамилию компаньонки мисс Вандерхольц.

— Вы правы, я мисс Каслтон, компаньонка, — услышала Девина голос Нэнси-Мэй, который звучал теперь тише и не так оживленно.

Гелвин Торп молчал и не торопился уходить. Девина с волнением подумала, что он, наверное, внимательно рассматривает молодого человека, стоящего рядом с «компаньонкой».»

Нэнси- Мэй, заметив недоумение мистера Торпа, пояснила:

— Это Джейк Стейтен. Он тоже заботится о мисс Вандерхольц в путешествии.

— А, детектив, — усмехнулся Гелвин Торп.

— Точно! — развязно ответил Джейк. — И весьма неплохой, к вашему сведению.

Его фамильярность обеспокоила Девину.

«Джейк и не догадывается, кто этот джентльмен», — с тревогой подумала она.

— Ну, теперь я убедился, что мисс Вандерхольц действительно окружена вниманием и заботой, — сказал Гелвин Торп, поклонился и быстро ушел.

— Кто это? Что он здесь делал? — спросила Нэнси-Мэй, а Джейк, закрывая дверь каюты, раздраженно добавил:

— Почему вы беседуете и развлекаетесь с незнакомцами, которые могут представлять для вас опасность?

— Я не развлекалась с ним, — холодно ответила Девина. — Этот джентльмен пришел познакомиться с мисс Вандерхольц.

— Какого черта ему здесь нужно?

Тон молодого детектива задел Девину.

— Он пришел познакомиться, герцог Милнторп — его двоюродный брат, — сухо заметила она.

Наступила напряженная пауза, а затем Нэнси-Мэй воскликнула:

— Ну и ну! Почему ты так грубо с ним разговаривал, Джейк?

— Откуда я знал, кто он? — огрызнулся детектив. — Я думал, что это кто-нибудь из команды, или, еще хуже, газетный репортер.

— А он оказался родственником герцога! Вдруг он что-то заподозрит…

Нэнси- Мэй внезапно замолчала, и в ее глазах промелькнул испуг.

— Джейк! А если он пошлет маме телеграмму?

— Успокойся, — ответил детектив. — Зачем ему посылать какие-то телеграммы? Он подумал, что ты — мисс Каслтон. Что плохого в том, что компаньонка мисс Вандерхольц дружески беседовала с ее детективом?