– Я просто забочусь о своей собственной карьере, - спокойно сказала Джульет, хотя все это уже начинало раздражать ее.

Ксавье был прав.

Она договорилась о встрече через секретаршу. Они до сих пор жили в одном доме, но стали почти чужими. Джульет было легче разговаривать с мужем о делах в нейтральной обстановке офиса.

– Я - твой режиссер, я показал тебе, чем ты можешь быть на экране. Это ничего не значит?

– Разве ты мне не доверяешь, Ник?
– мягко спросила Джульет.

– Ты хорошая актриса, - согласился он.
– Но почему ты думаешь, что останешься звездой такой же величины, если я перестану направлять тебя?

– О да, ты направлял меня.
– Неожиданно ее охватила ярость.
– Ты направил меня к двум любовным интригам. Ты думал, что это поможет твоим фильмам, Ник?

– А разве не помогло?

– И ты этим гордишься?

– Я горжусь фильмами, которые мы сделали вместе.

– Очень рада. Потому что больше их не будет.

– Джульет, нам надо успокоиться. Подумай хорошенько, а пока прошу тебя только об одном - не делай публичных заявлений. Договорились?

– Я не передумаю, Ник. Я собираюсь стать серьезной актрисой. Ксавье говорит…

– Так это он! Мне следовало бы понять. Разве ты еще не остыла к маэстро?

– Да, он! Ты не хочешь, чтобы я с ним спала, потому что это не принесет никакой пользы твоим фильмам. Зато принесет мне!

Ник подавил кипевшую в нем ярость.

– Ты сейчас сердишься. Дай мне немного времени. Мой новый сценарий великолепно тебе подходит, с финансами все улажено. Тебя ждет самый большой успех.

– Я подумаю.

Когда Ник уходил из дома, Джульет еще не встала. По утрам они обычно не виделись. С тех пор как стали спать раздельно. Идея принадлежала Джульет, а Ник не возражал. За последний год он смирился с такими вещами, которые раньше показались бы ему совершенно неприемлемыми. «О Боже, - думал Ник, - лучше бы я не вставлял в сценарий те слова».

Ник сел в машину, недовольный тем, что не поговорил с женой. Ее почти всю ночь не было дома, а он хотел еще раз попытаться убедить ее в своей правоте. Джульет Бриттани - серьезная актриса? Смешно.

Он решил позвонить ей позже и пригласить вместе пообедать. Он сможет уговорить ее, нужно только время.

Но оказалось, что времени нет.

У двери кабинета Ника встретила секретарша, которая держала в руке выпуск «Голливудского репортера».

– Что случилось, Пегги?

– Сядь и прочти.

На первой странице было имя его жены. Накануне она устроила пресс-конференцию и публично заявила об отказе от сексуальных ролей.

– Ты знал об этом?
– спросила Пегги.

– У нас был разговор о перемене имиджа, мне казалось, я переубедил ее.
– Ник бросил взгляд на статью.
– Но она, должно быть, передумала, как только вышла из моего кабинета.

– Это еще не все.
– Пегги протянула ему записку. Джульет просила его прислать поверенного для встречи с ее адвокатом.

Пегги похлопала Ника по плечу.

– Выпьешь?

– В девять утра?
– спросил он, уставившись на записку.
– Хотя давай. И позвони Уиту.

– Он уже едет.

– Спасибо, Пег. Речь идет о финансировании фильма?

Она кивнула.

– Я оставила эту новость на потом, когда ты выпьешь. Поэтому налила тебе двойную порцию.

– Твое здоровье.
– Ник залпом проглотил виски.

Черт его дернул написать те слова!

В середине очень напряженного дня Фредерику Эйтсу позвонили с телевидения и сообщили, что его ждут в офисе Дугласа Ларкина. Сначала Фредерик был против телевидения, но теперь, когда они выпустили уже четыре фильма, им пообещали еще три в следующем сезоне, и, разумеется, все его возражения остались в прошлом. У всех желавших остаться на студии хватало ума, чтобы не напоминать ему об этом.

– Проблемы?
– спросил он Дугласа Ларкина с порога.

Незрелый, по стандартам Фредерика, продюсер обладал к тому же вульгарным чувством юмора и еще более вульгарными привычками, что делало его самым подходящим для телевидения человеком. Незрелость и вульгарность очень нравятся массам. Еженедельные шоу Ларкина имели высокий рейтинг, поэтому Фредерик прилагал все усилия, чтобы относиться к нему соответствующим образом.

– Сейчас я тебе кое-что покажу, - сказал Ларкин, - и ты просто не поверишь своим глазам.