Шрифт:
– Боже мой, да ты красива, - произнес Ник, опускаясь на одеяло рядом с ней.
Эллисон отвернулась, словно ее только что уличили в ужасной лжи, однако Ник повернул к себе ее голову и посмотрел ей в глаза.
– У тебя красивое лицо, Эллисон, красивое тело.
Она снова попыталась отвернуться, но его руки удержали ее.
– Красивое, - шептал он, возобновляя свои ласки, и Эллисон чуть не задохнулась от удовольствия.
– Послушай.
– Ник на мгновение оторвался от нее.
– Ты - женщина. И не должна этого бояться. Ты такая красивая.
Он раздвинул ей ноги, и она с готовностью подчинилась.
– Ты должна помнить, что эту роль никогда не сможет сыграть Конрад Хиллард.
Эллисон встала на весы и поморщилась, когда стрелка скакнула на сто двадцать фунтов. Так много она еще никогда не весила, отец просто взбесился бы.
Во всем виноват Ник. Он заставлял ее наедаться до отвала, чтобы ее формы округлились и стали более женственными.
Вернувшись в спальню, она оглядела себя в зеркале. Приходилось признать, что Ник прав. Она прекрасно выглядела.
«Да нет, - она с улыбкой повернулась, чтобы увидеть себя сзади, - я выгляжу просто здорово! И не толстая, совсем не толстая». Богиня, как любил называть ее Ник, когда они были вместе.
– Может, он и прав, - вслух сказала Эллисон.
– Но сто двадцать фунтов!
К счастью, отец в Лондоне и останется там до Рождества. Значит, у них с Ником времени более чем достаточно.
Эллисон бросила последний взгляд в зеркало. От голода у нее засосало под ложечкой. Она машинально посмотрела на полку, где обычно лежали сигареты, но их там уже не было.
– Есть - это нормально, - прошептала она, - и быть женщиной - тоже нормально. А если Конрад Хиллард хотел иметь сына, пусть бы и родил его.
Она улыбнулась и взяла обольстительный свитер и юбку, которые накануне подарил ей Ник. На вечер была запланирована важная вечеринка, где, по словам Ника, будет сделан первый шаг к изменению ее имиджа, а на рождественском празднике в студии все увидят новую, женственную Эллисон. Ее фотографии появятся во всех ежедневных газетах. После сегодняшней вечеринки пути назад уже не будет.
Пришло время показать Голливуду богиню.
– Оглушительный успех, - сказал Ник, когда они возвращались домой с вечеринки.
– Надеюсь, - ответила Эллисон, не зная, рассказать ли ему о неожиданной встрече с Эдельманом. Когда она выходила из ванной, маленький толстяк поджидал ее у двери.
– О Боже, ты беременна?
– Что за глупость!
– Сколько фунтов ты набрала?
– Не твое дело, Джоэль.
– Твоего отца хватит удар.
– Замечательно, - бросила она.
– Тогда ты лишишься клиента, а я унаследую его деньги.
Возможно, Джоэль уже позвонил отцу.
– Ник, ты уверен, что я не слишком растолстела?
– Камера не лжет, детка. Ты ослепительна и скоро станешь суперзвездой. Я нашел сценарий.
Она похолодела.
– Когда я смогу его прочесть?
– Сегодня вечером. Если хочешь, мы заедем за ним в офис.
– Да, сегодня вечером.
– Эллисон потерла руки, пытаясь согреть их.
– Мне необходимо прочесть его сегодня вечером.
Эллисон взялась за сценарий, как только добралась до постели, и, откинувшись на спинку кровати, начала читать. Когда в три часа ночи она закрыла папку, то сначала подумала, что Ник, должно быть, сошел с ума. Ей никогда не сыграть такую сексуальную, соблазнительную особу. Эта роль просто не для нее. Не для дочери Конрада Хилларда.
Звонок стоявшего рядом телефона прорезал ночную тишину особняка. Звонил, наверное, отец, а сейчас она не могла с ним разговаривать. Ей необходимо подумать. Эллисон устало потерла лоб. Как она могла сыграть сексуальное создание из фильма «Другой свет»? Мегги - уверенная в себе женщина, ни на секунду не сомневающаяся в собственной женственности.
Эллисон лежала, барабаня пальцами по обложке сценария. Она бросила отца и вручила свою карьеру… свою жизнь Нику. Теперь поздно возвращаться к прошлому. Ей придется пойти на то, что предлагает Ник, ничего другого не остается.
Эллисон вздохнула и принялась читать сценарий еще раз.
Глава 12
1965
К новогоднему обеду у отца Эллисон одевалась с особой тщательностью. Ник подобрал ей облегающее бархатное платье цвета бургундского вина. Глубокий вырез открывал грудь почти до сосков.
– Такое платье может носить только настоящая женщина, - прошептал Ник, целуя ее.
Эллисон знала, что это платье - ее Декларация независимости. Жаль, что сейчас Новый год, а не Четвертое июля.