Шрифт:
Выражение лица Лизы смягчилось, и ее глаза стали озабоченными.
— Не притворяйся, глупая, — тихо сказала она. — Тебе нравится он, разве нет? А ты нравишься ему!
— Ради Бога, Лиз, — воскликнула Вирджиния, вскидывая голову, как молодой испуганный пони, — не болтай такой ерунды! Доктор Хансон почти обручен с Карлой Спенглер, и все их друзья только и ждут того, что вот-вот будет объявлен день свадьбы! Откуда у тебя такие сумасшедшие мысли?
— Я бы не поклялась, что они такие уж сумасшедшие, — сказала Лиза, которую немного развеселило выражение ужаса на лице сестры. — А что такого есть у этой Карлы Спенглер, чего нет у тебя? — за исключением голоса.
— Она потрясающая красавица, — сказала ей Вирджиния.
— Ну, как тебе известно, я никогда не считала тебя невзрачной.
— Мы даже не из одного класса, — почти тоскливо пробормотала Вирджиния, и начала собирать свои перчатки и сумочку. — Теперь я должна идти и надеюсь, что в минуты спокойных размышлений ты станешь более здравомыслящей!
— Может быть, — согласилась Лиза, — но с другой стороны, может, и нет! — она посмотрела на сестру с какой-то печалью. — Мне действительно жаль, милая, прерыватьтвой маленький отпуск — я уверена, что он принес тебе много удовольствия, даже несмотря на то, что ты думала обо мне — но если только ты не придумаешь какой-нибудь способ остаться, не превращая виллу мадам д’Овернь в неофициальный отель…
— Нет такого способа, — сказала Вирджиния.
А потом она вдруг вспомнила про Мэри Ван Лун. Был один способ… но к чему ей оставаться здесь, в Швейцарии, когда у нее не было никакого особенного повода, чтобы остаться? Все хорошее когда-нибудь кончается! Но все равно, Мэри предложила ей работу, и Мэри действительно нуждалась в ее помощи, и она действительно очень любила детей. К тому же, она не так уж стремилась снова приняться за секретарские обязанности, особенно в душной конторе на одной не из самых полезных для здоровья оживленных улицах Лондона.
Она поразмыслит над предложением миссис Ван Лун.
А потом она поспешила уйти, прежде чем Лиза не догадалась, что за мысль пришла ей в голову. Лиза могла бы захотеть обсудить ее вместе с ней и попытаться повлиять на ее решение…
Глава восьмая
Она решила не думать ни о чем даже в самой малой степени неприятном, когда воскресное утро рассвело в сиреневом тумане, который обещал раннюю летнюю жару приближающегося дня. Телефон не звонил, чтобы предупредить ее об отсрочке поездки, или даже об ее отмене.
Вирджиния наскоро проглотила булочки, утренний кофе, счастливо поплескалась в ванне, а потом оделась более тщательно, чем когда-либо.
Лиза была права насчет бледно-желтого льняного платья. Возможно, оно шло ей больше, чем любая вещь в гардеробе, и каким-то образом оказалось, что и лента смотрится уместно. Когда она вошла в спальню мадам д’Овернь, чтобы попрощаться с ней, ее хозяйка приподнялась на груде подушек и одобрительно посмотрела на гостью.
— Вы выглядите шикарно, дитя мое, — сказала она, — просто прелестно! Вы все больше и больше напоминаете мне самою себя в молодости!
Вирджиния с благодарностью приняла комплимент, хотя тетушка Элоиза в своей чудовищной кровати с витыми столбами по углам, купидонами и гирляндами цветов и плодов, переплетавшихся друг с другом, и темно-красными атласными занавесками и стеганым одеялом выглядела большой и несколько напыщенной и безвкусной в своей розовато-лиловой ночной сорочке с кружевами, все же в ее внешности еще много было достойного, особенно ее чудесные серебряные волосы.
— Я надеюсь, вы и моего племянника научите немного отдыхать, — сказала она.
Когда этот племянник приехал и поднялся пожелать ей доброго утра, он поцеловал ее слегка напудренную щеку.
— Позаботься об этом ребенке, Леон, и верни мне ее в разумное время, — проинструктировала тетушка.
Он посмотрел на нее с искрами в глазах.
— Вы не боитесь доверить ее мне?
Глаза мадам д’Овернь заблестели в ответ.
— Совсем нет. Я боюсь, что она будет даже слишком в безопасности с тобой!
Когда они вышли из дома и устроились в его большой черной машине, Вирджиния почувствовала, как горят ее щеки, заметив, что Леон наблюдает за ней и почти веселится. Заводя машину, он искоса взглянул на нее.
— У моей пожилой тетки какое-то извращенное понятие обо мне временами! Кроме того, я боюсь, что у нее довольно причудливое чувство юмора. — В его голосе было что-то провокационное.
— Я думаю, она восхитительна, — искренне ответила Вирджиния, все еще не смея прямо взглянуть на него, — и за последние недели я очень к ней привязалась.
— Правда? Это хорошо! — он отвел машину от обочины. — И вы ничуть не сомневаетесь, отправляясь провести целый день в моем обществе, не зная, куда я намереваюсь отвезти вас и что я придумал для вашего развлечения?