В графстве разбойничьих шаек становится все больше, Беннет и Аустин почти удвоили дружину, с ворами расправляются на месте, но народ потерял всякий страх, не боится даже виселицы…

— Что ж, — сказал Гай, — будем выжигать эти гнезда без остатка.

А из Франции пришли вести, что королю Ричарду жители норманнского Барфлёра оказали восторженную встречу. Это у них он провел все детство и юность и полагает родиной Нормандию, а не какую-то там далекую и чуждую ему Англию. Это там тремя месяцами раньше в соседнем Лизье встретился в доме архидиакона Иоанна д’Алансона со своим младшим братом принцем Джоном, долго выслушивал ответы, что тот сделал и почему сделал, признал правоту его решений и впервые назначил именно его своим наследником, а своих возможных детей поставил в очередь на трон за братом, который так умело управляет этой далекой страной с населением, говорящим на тарабарском языке.

И вот теперь принц снова на троне, однако теперь ему не мешают никакие приставленные следить за ним архиепископ или канцлеры…

А еще во Франции Ричард сделал то неслыханное, что для Англии самое обычное дело: велел составить список мужчин всего населения английских территорий Франции, названный «оценка сержантов», что могли бы в случае острой необходимости срочно пополнить армию короля.

За это время король Филипп осадил Вернёй, но тут же поспешно отступил, едва получил сведения о появлении вблизи Ричарда. А Ричард захватил хорошо укрепленный замок Лош в Турени, продвинулся вперед и стал большим лагерем вблизи Вандома, огородив его по английской традиции высоким частоколом и глубоким рвом.

Еще через месяц Гай узнал, что Филипп разграбил Эврё, богатый французский город, но осмелившийся быть во владениях Ричарда, отправился на юг и остановился тоже вблизи Вандома.

Ричард тут же поднял войска навстречу. При Фратевале произошла жестокая битва, французы потерпели страшное поражение, бежали, Ричард долго преследовал бегущих, и только чудо помогло королю Филиппу избежать плена. После этой битвы он запросил перемирия, на что Ричард милостиво ответил согласием.

Гай еще удвоил свой отряд, Беннета и Аустина назначил офицерами, пообещал возвести в рыцари, как только приведут графство к миру и спокойствию.

Из монастыря наконец привезли доспехи. Беннет ахнул в восторге, а Дарси чуть не облизывал каждую часть, легкую и блестящую, однако монах скромно заверил, что эта сталь крепче, чем на доспехах самого короля Ричарда.

— Ваша милость, — уговаривал Аустин, — ну постойте малость столбом, каким вы иногда и бываете, мы их тут и проверим…

Дарси суетился больше всех, помогая подгонять и прилаживать, он же и сказал с восторгом:

— Ваша милость, вы как в кольчуге!

— Это как? — спросил Гай.

— Двигаетесь так же легко, — объяснил Дарси с завистью, — но не найти места, куда всадить стрелу! Ни единой щелочки, как ни сгибайся…

Гай проворчал довольно:

— Хорошо. Самое время испытать их в действии. Я получил, как уже говорил вам, от принца Джона самые широкие полномочия… Теперь нас ничто не остановит, даже если разбойники по своей привычке перейдут в лесу границу между графствами!..

На другой день они выехали к деревне Локтевая, она подступает пашнями к лесу, именно в ней чаще всего появляется Робин Гуд. Крестьяне говорили, что заходит туда совершенно свободно, хотя и под охраной из четырех-пяти самых крепких из разбойников.

Они втроем остановили коней на пригорке, он осмотрел окрестности и поморщился. Крестьян можно понять, до королевской власти далеко, а разбойники рядом. Чуть что, этот Робин Гуд появится сразу и спросит, в самом ли деле обещали помогать проклятой власти?

— Ждите здесь, — велел он. — Я только скажу крестьянам пару слов, и поедем дальше.

Беннет сказал предостерегающе:

— А вдруг там как раз разбойники?

Гай ухмыльнулся.

— Боишься, спугну?.. Ждите!

Он развернул коня и быстро пустил с холма. Земля загудела под копытами, он наслаждался встречным ветром, таким родным, насыщенным запахами прелой земли, сочных трав и толстых корней, важно выползающих из-под земли, словно сытые толстые змеи, возжелавшие погреться на редком здесь солнышке.

В деревне притихли, сильный и вооруженный человек всегда опасен, Гай ощутил укол в груди, что человека с мечом даже здесь, на родине, рассматривают не как защитника, а как нечто опасное, что бросится грабить и насиловать.

— Слушайте все! — прокричал он, остановив коня на самом вытоптанном месте, где явно собираются местные. — Как те, что спрятались за заборами, так и те, что прячутся в домах!.. Я, шериф Гай Гисборн, представляю здесь верховную власть, данную мне самим королем Ричардом Львиное Сердце через его брата принца Джона!.. Я должен бороться за право и справедливость, но я вижу, как тяжело вам живется… и понимаю, что многих толкает идти в разбойники крайняя нужда!.. Потому я объявляю всем амнистию, полную и безоговорочную! Все, кто разбойничали и грабили, могут вернуться к мирному труду, никто не смеет их преследовать или требовать возмещения. Это обещаю я, королевский шериф!.. Кроме того, я, совершивший паломничество к Святому Гробу Господню, торжественно обещаю, что если вожак разбойников Робин Гуд выйдет ко мне… сегодня или в ближайшее время, я поговорю с ним и не арестую! Он волен будет вернуться в лес! В этом клянусь своей честью, своим именем и этой службой на благо Англии!

Никто не ответил, словно он в мертвом поле, только слышно было, как в ближайшем сарае квохчут куры.

Он повернул коня и вскачь вернулся к бейлифам.

— Поехали, — сказал он коротко.

Аустин пустил коня за ним молча, а Беннет поинтересовался в спину:

— Неужто верите, что придет?

Гай помотал головой.

— Не верю. Но кто-то из разбойников может одуматься.

Беннет догнал, поехал рядом, в темных глазах, запавших под выступающие надбровные дуги, сомнение разгоралось все ярче.