— Да. Протокол производственного совещания, — охотно ответила девушка. Теперь она знала, с кем говорит, и не прочь была поболтать. — Ох, и дали мы жизни директору! — начала она. — Всё воображает, что трогать его нельзя. Критике не подлежит… Как и ваши учителя. Хозяйчик какой!.. «Не вашего, говорит, ума дело!» Я так и записала эти словечки. Пускай прочитают в райкоме. Теперь с него спесь собьют… А главное, Леонид Сергеевич на нашей стороне. Он-то ведь больше понимает… Он смелый! Ничего не боится.

Некоторое время машинистка молча стучала пальцем, затем, видимо, дойдя до «ехидного» места в протоколе, усмехнулась и опять заговорила:

— За план боится… Давай, давай, жми! Брак не брак, лишь бы план выполнить. Как и у вас в школе. Троечки натягивают, чтобы процент успеваемости выполнить! — неожиданно заключила она, и хихикнула.

Константин Семенович понимал, что «шпильки» в адрес школы вызваны не только его присутствием, но и личным опытом этой совсем еще юной работницы. Давно ли она из школы?

— А кто такой Леонид Сергеевич? — спросил он.

— А вы не знаете?

— Нет. Я пришел первый раз.

— Леонид Сергеевич Хмурый — главный инженер завода. Хмурый — это его фамилия, а на самом деле он совсем не хмурый. Он очень хороший, справедливый человек. Всех изобретателей и новаторов собрал и сам с ними занимается. Технический прогресс!

— Ну, а директор?

— Директор только за план трясется. Конечно, прогрессивка… А знаете, как его в нашем цехе зовут? — спросила она и, не задумываясь, сообщила такое прозвище, что Константин Семенович от неожиданности расхохотался.

Так бывает, когда трех-четырехлетний ребенок услышит бранные слова и вдруг произнесет их дома в самый неподходящий момент. Родители приходят в ужас и начинают разъяснять, что это «нехорошие, грязные» слова, или просто накажут ни в чем не повинного ребенка. Константин Семенович считал, что в таких случаях не нужно заострять внимание ребенка. Слова эти не имеют для него никакого смысла и быстро забудутся. Но сейчас перед ним сидела не трехлетняя малютка, а взрослая, сознательная девушка, и неприличное прозвище вырвалось не потому, что она не понимала его смысла.

— Как ваше имя?

— Тося, — ответила девушка, краснея.

— Тося, я вам не советую повторять слова, даже технические, смысл которых вам не совсем ясен… Или вы считаете это признаком мужества, необходимой, так сказать, принадлежностью настоящего рабочего… Давно вы работаете на заводе?

— Два года, — ответила она, не поднимая головы от машинки и делая вид, что очень занята.

— Ну, спасибо за информацию! — поблагодарил Горюнов и встал.

Главный инженер оказался у себя в кабинете. Это был чисто выбритый, с большим открытым лбом, несколько удлиненным подбородком, и с чуть косым разрезом хитровато прищуренных глаз уже немолодой человек.

— Здравствуйте, Леонид Сергеевич! — поздоровался Константин Семенович.

Хмурый внимательно посмотрел на посетителя и чуть улыбнулся:

— Здравствуйте! С кем имею честь?

— Я директор вашей подшефной школы, если вы слышали о такой.

— Позвольте, но там была солидная дама… не помню, как ее зовут…

— Вы не ошиблись. Была.

— Ага! Была, да сплыла. Ну что ж… Ничто не вечно под луной. Присаживайтесь. Я к вашим услугам. Станки вам выделены и отремонтированы. Можете забирать…

— Отремонтировали? Это приятно. А покрасили? — с серьезной озабоченностью спросил Константин Семенович.

— Кажется, нет, — насторожился главный инженер. — Но разве это существенно? Крутиться будут, и работать на них можно.

— Да, но прежде чем вещь выбросить, полагается ее выкрасить.

После этих слов Хмурый развеселился.

— Прекрасно!.. А я сначала не понял, — говорил он смеясь. — Действительно, упущение с нашей стороны.

— Леонид Сергеевич, у вас дети есть?

— Имею двух сорванцов.

— Большие?

— Один в пятом, а другой в седьмой перешел… с грехом пополам.

— Воспитанием мальчиков занимается, конечно, жена?

— Почему вы так думаете? — всё так же весело спросил инженер.

— Потому что вы не единственный занятой человек. Время у вас найдется сейчас?

Хмурый взглянул на ручные часы:

— Если для важного дела, то найду.

— Для очень важного! — значительно проговорил Константин Семенович.

— О-о! Тогда, пожалуйста, — откидываясь на стуле, сказал инженер.