Шрифт:
Цветаевский Егорушка, родившийся от земной женщины и "орла залетного", уже в младенчестве обладал неслыханной мощью: "Обоймет — задушит, Десять мамок сушит". Из колыбели его унесла и вскормила своим молоком волчица, вместе с шестью "волченятами". Таким образом, Егории стал седьмым (важное для Цветаевой число); из него "не ребеночек растет, а разбойник":
Цвет не цвет и гриб не гриб — Всем головочки посшиб! Мать — сдобную лепешечку Ему, — тот рожу злобную. Мать — по носу пуховкою, А тот ее — чертовкою…Навсегда остался с Егорием неразлучным его молочный "браток" — "волчок":
Попом не крещенный, Христом не прощенный, Честь-совесть — как сито, К нему как пришитый.Эти "братья-разбойники", которым всего по три года от роду, ежедневно отправляются "на разбой и блуд"; в один прекрасный день они попали в райский сад. Только они начали там разбойничать, как вдруг произошло нечто, изменившее нрав и всю жизнь Егорушки; на их глазах
В небе — заря взялась, В травке — тропа взялась. И по тропе по той, Под золотой фатой, Плавной, как сон, стопой — Матерь с дитёй… В белых цветах дитя — Словно в снегах — дитя. ………………….. В ручке платочек-плат Алый-знать-клетчатый… И голубочек над Правым над плечиком.Тщетно умоляло "дитя" Егорку "бросить злость" и быть его желанным гостем; Егор был свиреп и непреклонен. Но когда "платочком слёзку вдруг Смахнуло дитятко", — это враз перевернуло душу Егорушки: он грохнулся оземь в великом раскаянии. Когда же очнулся — вместо сада стояло лишь одно "деревцо".
Искушение жалостью оказалось непреодолимым для Егория. С той поры его словно подменили: зло в нем уступило место добру. Как бы ни ярился Егор, — отныне жалость в его душе непременно побеждает. И волчок теперь уже не прежний злодей, а "раскаянный". Оба начинают служить людям: Егор становится пастухом, а волчок — сторожем, "овчаром" при стаде.
Но скучно Егору пастушество: душа требует действия, а богатырская сила — выхода. ("Всё слишком легко! — нужно труднее!") "Ухитримся-ка, Егор, жить поплоше! Удавиться нам от жизни хорошей". И он вступает в единоборство с быком, которого сам же от скуки и раздразнил. Но голосок взмолившегося ягненочка останавливает его ярость… Искушение злом преодолено. Для людей он теперь стал "свет-Егор".
После сцены с быком следует лирическое отступление:
Где меж па'рней нынешних Столп-возьму-опорушку? Эх, каб мне, Маринушке, Да тебя — Егорушку! За тобой, без посвисту — Вскачь — в снега сибирские! И пошли бы по' свету — Парни богатырские!Егорушка, а не хрупкий спящий гусляр, — истинная "пара" Царь-Девице. Первый настоящий, сильный герой.
Устоял Егор и против соблазна Метели, предложившей себя ему в жены и засыпавшей его, в наказанье за отказ, громадным сугробом. Здесь жизнь ему спас, откопал верный браток-волчок, — чего, впрочем, Егор, в простоте своей, не сообразил:
Стоит, сугроба посерёд, ………………….. Одной рукою — очи трет, Другой — в затылке чешет. И хрипло так — аж три' дня пил: — А где ж я шапку обронил? Трет-нажигает скулы: — Волчок, никак соснул я? — И, эдак вопросив, зевок Такой великий задает, Что волк, не пикнув даже, За три версты — в овражек.Юмор сопутствует каждой строке поэмы. Юмор — и сугубо разговорный, непринужденный, свободный стиль, свойственный только устной речи. "Егорушка" — как бы чей-то живой устный рассказ.
Следующий искус, ожидающий Егория, — искус властью. Кормилица-волчиха и пять "молочных братьев" похитили из его стада ягненка. Егорушка отнимает у них жертву и не сдается на посулы волчихи поставить его царем волков: "Не вам я — царь, Стадам я — царь!" — и, когда он уже на волосок от гибели, "браток-волчок" кидается ему на защиту: "Как ты мне брат по молоку, Так я тебе — по хлебу!.."
Пастушество — лишь начало судьбы Егория, а она ему была уготована грандиозная. В главе "Купечество" — самой яркой и живой — рассказывается о том, как Егорий перешагивает, сам до конца о том не ведая, через соблазны денег, богатства, благополучия.
…Трое купцов остановились переночевать в доме Егория и радушно приняты его матерью. Услыхав его могучий храп, они впадают в панику. Разбуженный и рассерженный Егор принимает их за воров. Третий купец, вовсе не обидевшись, а, напротив, проникнувшись к Егорушке любовью, зовет его к себе в приказчики… Прощальное материнское напутствие Егору принадлежит к лучшим строкам поэмы:
— "Ты прости-прощай, сынок! Расстаемся на'долго! Что сыночку — десять дён, Матерям-то — тысячи! Заугольничком рожден — До отца возвысишься! Высоко' твой путь забрел, — Поклонись, коль встренется! Не кладу тебе, орел, На' сердце смиреньица. Как бы царь ни принажал — Не клонись осокою! Уж в колысочке лежал С головой высокою!