– Грейс, тебе никогда не надо было стараться произвести на меня впечатление. Я трепетал перед тобой с того самого дня, когда ты без единого звука позволила мне наложить швы на рану. Ладно, – улыбнулся Майкл, глядя на ее нежную, как лепесток розы, кожу, – ты возмутилась немного, но не проронила ни одной слезинки.

Грейс повернулась в его крепких объятиях и, подняв руки, обняла его за шею.

– Грейс…

– М-м-м…

– Мне бы хотелось остаться здесь и хоть на время забыть про весь остальной мир. Но возможно, тебе лучше, вернуться на праздник в дом Хелстона. Может, мне следует уйти?

– Нет, – выдохнула Грейс и коснулась своими мягкими губами его губ.

– А я надеялся на послушного партнера.

– Кроме себя, тебе некого винить. Это ты научил меня думать как мужчина. – Грейс потянула к себе голову Майкла, пока его губы не оказались совсем рядом. – Теперь поцелуй меня.

– Если вы настаиваете, леди Шеффилд.

– Миссис Ройен, – прошептала Грейс.

Майкл слегка отклонился назад. Ее веки отяжелели от страстного желания, но в уголках губ таилась улыбка.

– Миссис Ройен, да? Звучит как откуда-то с замерзшего севера.

– Я знаю, – ответила Грейс, притягивая его опять к себе.

Они растворились друг в друге. Майкл приподнял Грейс, сел на плюшевое кресло и усадил ее к себе на колени, не в силах заставить себя расстаться с ней.

В жарком золотистом отблеске камина он гладил ее щеки… и чувствовал радость на душе. Он испытывал счастье, потому что раскрыл все старые страхи и свое прошлое перед другим человеком и этот человек принял его, несмотря на многочисленные грехи и пороки.

Майкл вдруг почувствовал, что Грейс снимает его мокрый шейный платок. Потом ее изящные пальчики занялись сюртуком и исчезли под рубашкой.

– Дорогая, – Майкл вдыхал запах ее волос, – ты говорила, что у тебя болят ноги после верховой езды. Давай-ка, вот так. – Он опять приподнял ее и посадил на коленях к себе спиной. – Позволь мне облегчить страдания твоих мышц. Вот так, приляг на меня.

Грейс расслабилась, прижавшись спиной к груди Майкла, скромно сжав колени и вытянув ноги поверх его ног. Крепкие руки Майкла массировали напряженные мышцы через многочисленные слои ткани. Ощущение было божественным.

– Вот так, – шептал Майкл, уткнувшись в шею Грейс, – расслабься.

– О, это божественно! – выдохнула Грейс.

– Приятно слышать.

– У тебя хорошо получается.

– У меня была большая практика, – хихикнул Майкл, пока его руки продолжали творить чудеса.

– Меня это не удивляет, – широко распахнула глаза Грейс, но в ее голосе не было ни капли раздражения.

Руки Майкла замерли, и он поцеловал Грейс в макушку.

– Я имел в виду лошадей, которых меня наняли чистить, дорогая.

– Ну конечно, – пробормотала Грейс и почувствовала какую-то безрассудную легкость, хотя понимала, что должна быть начеку. Но она так устала сдерживать себя, так устала думать обо всех сложностях, которые им еще предстоит пережить в свете тяжелых грядущих дней. Больше всего в этот момент ей хотелось отпраздновать их совместное будущее, в каком бы виде оно ни сложилось. Майкл любит ее, в этом она была уверена. Ей не хотелось подвергать это ни малейшему сомнению.

– После долгого трудного дня животным это особенно нравится. – Майкл стал массировать ее ноги по всей длине. – Здесь тоже болит? – Его пальцы прощупали ягодицы, скрытые под тонкой тканью белья и шелкового вечернего платья.

Грейс слишком стеснялась, чтобы дать ответ на этот вопрос.

– Надеюсь, ты не возражаешь, но… – Майкл тянул ее платье вверх до тех пор, пока не открылись ноги, – так массаж делать легче, и ты будешь чувствовать себя лучше.

Грейс едва дышала.

– Ты слишком зажата, я чувствую это, – прошептал Майкл, уткнувшись в ее шею сбоку. Грейс уловила его запах, и от сумасшедшего желания у нее закружилась голова.

Майкл снял перчатки, и она почувствовала тепло его мозолистых ладоней даже через нижнее белье. Грейс опустила взгляд вниз и увидела крепкие загорелые руки, разминавшие ее бедро выше чулка, перевязанного ленточкой.

О, удовольствие от освобождения от чрезмерного напряжения в мышцах благодаря его умелым рукам принесло определенное расслабление. И кое-что еще, о чем Грейс стеснялась признаться вслух. Несколько минут она слышала лишь шуршание ткани да их совместное затрудненное дыхание. Наконец Майкл наклонился вперед и прошептал:

– Тебе не будет больно, если я сделаю вот так?

Майкл взял одну ногу Грейс и поместил ее на подлокотник кресла. Вторая нога осталась лежать у него на коленях.