Вход/Регистрация
  1. библиотека Ebooker
  2. Стихи и поэзия
  3. Книга "Огонь неугасимый"
Огонь неугасимый
Читать

Огонь неугасимый

Паркау Александра Петровна

Стихи и поэзия

:

поэзия

.
1937 г.
Аннотация

В 1937 году А.П. Паркау выпустила в Шанхае сборник стихов «Огонь Неугасимый». Сборник включал пять разделов: «Огонь Неугасимый», «Паутинки», «Листья шелестящие», «Горькие пути» и «Камень александрит». Наталья Резникова в отзыве на книгу отмечала, что «несмотря на эти разделы, он (сборник — Н.П.Г.) представляет собой нечто совершенно цельное». Она также подчёркивала, что талантливой поэтессе очень удаются исторические миниатюры. «Всё же, — обращал внимание критик, — несмотря на редкую у женщины способность писать не только о личном… самыми волнующими и очаровывающими стихами во всём сборнике являются стихи лирические, типично женские, трогательно искренние, как листочки из дневника…». В рецензии была также отмечена звукопись, цветопись (доминирующий цвет — лиловый), разнообразие в выборе стихотворных размеров, «певучая лёгкость стиха». «Грустная примирённость, снисходительная нежность к чувствам, к себе самой, к вещному миру, который она так горячо любит», — так было сказано о наиболее характерных мотивах творчества А. Паркау. Н.С. Резникова делает любопытное замечание: «А. Паркау не подражает А. Ахматовой, но сердце её ведёт по тем же дорогам, по которым прошла Ахматова… Трудные это дороги, — но душа поэта обречена страданию, и только в нём черпает она вдохновение…»

Пускай мои стихи не создадут эпохи…

Пускай мои стихи не создадут эпохи, В них нет ни новых форм, ни жгучих откровений; Я собрала печаль, мечты, сомненья, вздохи Трагично гибнущих со мною поколений. Всех тех, кто воспринял в своеобразной раме Культуры попранной развенчанное слово И выброшен со мной бурлящими волнами В мертвеющую гладь недвижного былого. Я мыслю мыслью их, я говорю их словом, Нехитрым языком спокойной русской речи: Старинным образцам он родственен во многом, И далеки ему грядущих зорь предтечи. В нем только те слова и те переживанья, Что в городах родных, среди родных просторов Вобрали с воздухом мы в детское сознанье В журчаньи медленном обычных разговоров… Я знаю, что мы уходящее, Что стих мой не звонок, не нов, Но связан он болью щемящею С мечтами прожитых годов. Я знаю, что слабыми пальцами Лавинам препон не создам, Что в зодчестве новом скитальцами Уйдем мы к ушедшим отцам. Что с нас не сорвет настоящее Наложенных прошлым оков… Я знаю, что мы уходящее В мечтах уходящих веков.

Огонь неугасимый

Мы родились в созвездиях закатных, В лучах тускнеющей зари… Зловещих туч чернели грозно пятна И погасали алтари. Нам с детских лет отцы твердили басни Об отреченьи и любви… Но нет любви!.. Наш бедный век угаснет В насильях, злобе и крови. Ползут в изгнаньи годы роковые И жизнь убожеством пестра. Мы — искры прошлого, мы тени неживые У догоревшего костра. Но, растеряв все то, что мы любили, Отчизны искаженный лик Не вычеркнем из старой, русской были. Наш подвиг страшен и велик. С толпой таких же, как и мы гонимых, Изгнанники за рубежом, Огонь негаснущий, — огонь неугасимый, — В сердцах мы свято бережем. И новый день взойдет среди скитаний — Рассеяв ночи сизый дым… Негаснущий огонь своих воспоминаний Мы утренней заре передадим.

Под стон заглушенной гитары

В туманной тиши остекленной террасы, В прозрачных узорах растений; Сидим мы, — печальная, новая раса, Последняя горсть разоренного класса, Гирлянда развенчанных теней. Заброшены все из России далекой Рукою безжалостно мстящей, Без крова и близких, с душой одинокой, Песчинки былого в пустыне широкой, Осколки кометы блестящей. Интимно и нежно зеленая рама Нас зыбкой стеной окружает. В дыму папирос, как в волнах фимиама, Высокая, стройная, стильная дама Цыганский романс напевает. Дрожат и рыдают звенящие ноты Под стон заглушённой гитары, И память сметает дневные заботы, Распахнуты снова лазурные гроты, Недавнего прошлого чары. Кофейник кипит на окне за колонкой, И в рюмках ликеры сверкают, Лежит портсигар с филигранной коронкой, Измученный мальчик красивый и тонкий Тоскливо и страстно мечтает. В глазах его звезды и синие дали, Знакомые дали столицы… Уносит Нева волны крови и стали; И в злобе страстей, в ореоле печали Мелькают любимые лица. Мы отжили жизнь, ее ласк не изведав, В терновом венце обреченных, Мы платим за удаль жестокую дедов, За дряблость отцов и за роскошь обедов, За гордость гербов золоченых. В анналах истории все мы банкроты, И в звеньях кровавых кошмара Подводим забытые, страшные счеты… Дрожат и рыдают звенящие ноты, И тихо им вторит гитара.

На смерть А. Щ

Умер от ран довезти не успели Тщетно пытались помочь. Умер на жесткой, дорожной постели, В поезде, в душную ночь Утром толпа на платформе шумела, Встретить собрались друзья, Встретили с болью недвижное тело, Мрачный итог бытия. Боже мой, Боже! По этой дороге, Где он страдал и угас, Где в безграничной, безмерной тревоге Встал его жертвенный час, В этих равнинах унылых и бедных, В дымке застывших болот, Бешено мчал нас, веселых, победных, Поезд когда-то вперед. Были мы молоды, сильны и смелы В те невозвратные дни, Жизни взвивались лазурные стрелы, Станций мелькали огни. Были мы молоды, — время несется, — Были тогда влюблены, Все это было и вновь не вернется, Как не повторятся сны. Боже мой, Боже! Как ярко всплывает Призрак былого в тени. В душном вагоне больной умирает, Станций мелькают огни…

Петроград

Загорелось море, курятся болота, Осветилась зелень Невских островов, И качают волны в блестках позолоты Змеи — отраженья каменных мостов. Вспыхнул в светлой дымке шпиц адмиралтейства. Грозный Исаакий купол свой зажег, Старые преданья, старые злодейства Ночью покидают тайный свой чертог. Старый злодейства, старые преданья Длинной вереницей медленно ползут, В выступах карнизов прячутся страданья, Старые страданья город стерегут. Вместе с ночью бродят, бродят и колдуют, Плачут над Невою, где поглубже мгла, Про былые тайны вкрадчиво толкуют, Про былые тайны, старые дела. Ждут, прильнув украдкой, новых преступлений, Ждут, раскрыв объятья, дьявольских гостей В царство синей жути, в царство смутных теней, Новых преступлений, сумрачных вестей. Гости прибывают длинной вереницей, С каждым днем безумней, с каждым днем грозней. Саваны их смяты, скошены их лица, Ширятся извивы призрачных теней. Новые злодейства, страшные деянья Длинной вереницей медленно ползут. В выступах карнизов прячутся страданья, Злоба и страданья город стерегут.

Памяти Кудряева

Больше сия любви никто же имать

Да кто душу свою положит за други своя.

В моей смерти прошу никого не винить… С грозным вихрем войны и волнений Развернулась в душе моей скорбная нить Бесконечно тяжелых сомнений. Чуть зарделась свобод золотая заря, Уж доносятся отзвуки грома, И встает перед родиной, свергшей царя, Новый призрак зловещий — разгрома!… С этой пыткой в душе слишком тяжко мне жить В беспредельной тоске ожиданья… Я хотел — бы, чтоб смерть моя стала служить Громким зовом, будящим сознанье. Я хотел — бы, чтоб кровь, пролитая в тиши, Каждой каплей горячей кричала, И заснувшую совесть народной души К единенью в борьбе призывала. Я хотел — бы, чтоб мой добровольный венец Незаслуженно принятой муки Засиял в глубине отрезвленных сердец И сомкнул общей правдою руки. И пускай я умру, я умру, чтобы жить Чтоб, омывшись в крови искупления, Мой горячий призыв мог отчизне служить Ярким светочем дней обновления. В моей смерти прошу никого не винить… ……………………………………………… Белый гроб в многолюдном соборе. Собрались здесь друзья его память почтить, Дань любви, восхищенью и горю. Тонких свечек дрожат и мерцают лучи, Плачет хор в темной арке придела, Блекнут розы в серебряных складках парчи, Безответно холодное тело. Безответен последний громадный вопрос Перед свежей открытой могилой. Чистый светоч погас в море пролитых слез, Грубо смятый чудовищной силой. Но звучит мощный клич и пробудит ответ В чутких волнах потока людского, Ибо нет крепче чар, выше подвига нет, Как отдать свою жизнь за другого.

Раненный лебедь

К заключению мира с Германией.

В скрижалях мировых дописана глава, Разыгран эпилог четырехлетней драмы. Воскресли на устах забытые слова, Звучит всесветный гимн в аккордах торжества, И в звонах медных труб напев эпиталамы. Победный, дружный крик освобожденных стран Приветствует зарю забрезжившего мира… Смолкает рев стихий, уносится туман, Замкнут и побежден военный ураган, И пал кровавый гнет разбитого кумира. Слились все голоса в могучий хор побед, Исполнилась мечта борцов, достигших цели, На радостном пиру ликует целый свет, И только одного в числе избранных нет, И только одного спасти мы не сумели… Он вышел раньше всех в неравный, страшный бой, Один сдержал врагов свирепое насилье И, раненый, упал, как лебедь молодой, Вожак пернатых стай, застигнутых грозой, Влача в крови и мгле растерзанные крылья. Упавший лебедь мой, несчастный мой народ, Измученный боец, поверженный до срока, Не видишь ты друзей окрепнувший полет, Не слышишь их призыв с лазоревых высот, У самых берегов ты гибнешь одиноко. Не для тебя зажглась желанная заря, Не для тебя слились в одну семью народы, Светильник твой погас в предверьи алтаря, И смотрит яркий день, блистая и горя, На жертву горькую ушедшей непогоды.

Союзникам

Замолкнули войны гремевшие раскаты, В крови увял цветок, взлелеянный враждой, Настал великий час итогов и расплаты, Давно желанный час, намеченный судьбой. Сложив в архив веков военные орудья, Народы и вожди счета свои несут — И не мечом нагнуть им чашу правосудья, Был беспощаден спор и правый нужен суд. Зачем вдали от всех со стоном тяжкой боли, Россия, ты стоишь с поникшей головой? Ты требовать должна, как равный равной доли, И да возвысит мир поверженных борьбой. Путем тяжелых жертв, несказанных усилий Бунтующий поток в русло свое введен. Настойчивость и труд насилье покорили, Сломили грозный лес развернутых знамен. Настойчивость и труд, разумная отвага, Богатство техники, обдуманный расчет, Но если подвиг был, в цветах родного флага Тот подвиг совершил великий наш народ. Мы дали время всем окрепнуть и сплотиться, Мы первым луч зажгли под сводами тюрьмы, И, если может мир победою гордиться, Зачем кривить душой? Победу дали мы. В кровавом утре битв сдержали голой грудью Стальных германских сил мы бешеный напор. Мы дали миру жизнь! Дорогу правосудью, Мы дали миру жизнь и предрешили спор. Да, если б мы тогда так щедро и так скоро Не бросили в борьбу цвет лучших наших сил, В поля Галиции, в Мазурские озера, В открытый зев бесчисленных могил, Тогда-б вам не греметь, победные литавры, Тогда-б не ликовал заносчивый Нью-Йорк, В венки латинских роз не заплелись-бы лавры, Не начал-бы Версаль свой непонятный торг. Тебе-б не пожинать плод даровой победы, Подвижных йен и гейш коварная земля, Не пенили-б моря английские торпеды, И не встречал-бы Льеж героя-короля. С полей родной страны, безумием залитых, Не несся-б злобный крик распущенных солдат, И в прахе не лежал, растерзанный, разбитый Родной, любимый Петроград…
  • Читать дальше
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5
  • 6
  • ...
Купить и скачать
в официальном магазине Литрес

Без серии

Огонь неугасимый

Ебукер (ebooker) – онлайн-библиотека на русском языке. Книги доступны онлайн, без утомительной регистрации. Огромный выбор и удобный дизайн, позволяющий читать без проблем. Добавляйте сайт в закладки! Все произведения загружаются пользователями: если считаете, что ваши авторские права нарушены – используйте форму обратной связи.

Полезные ссылки

  • Моя полка

Контакты

  • chitat.ebooker@gmail.com

Подпишитесь на рассылку: