Зимою вечером так долго время длится,Надоедает думать и читать,И нехотя начнешь с бумагами возитьсяИ письма в ящиках перебирать.И вот в моей руке неярко освещенный,Вечерним немигающим огнем,Портрет поблекнувший — дореволюционный —И офицер, задумался на нем,Гвардейский вицмундир, чеканный тонкий профиль,Наклон вперед всем корпусом слегка…Не Дон-Жуан, не Байрон и не Мефистофель —Улан Его Величества полка.Бледнеет медленно в уютной раме кружевОпал гигантский — снежное окно,И, рану старую случайно обнаружив,Пылает кровь, как щедрое вино.Мелькнувших быстрых лет волненье и забава,Далекий друг, герой влюбленных грез,Куда, в какую глушь забросила, судьба вас?Кем, стали вы? Трагический вопрос.Остались ли вы там на родине печальной,Бежали ли в далекие края,И блещет серебром пробор ваш идеальный,Обиды жгучей горечь не тая…Погибли ли в бою? И взор надменно томный,На миг обретший прежние права,Закрыт давно землей и на могиле скромнойРастет весной зеленая трава?…
В рудниках Джалайнора
Сколько-б люди ни жили, сколько-б слов ни писали,Громких слов — Милосердье, Гуманность и Долг, —Но хранят всех времен вековые скрижалиИ написано кровью на железе и стали:Человек человеку всегда будет волк.Не в безвестных полях мирового простора,Где чужая нам жизнь в чуждых землях кипит,В двух шагах, рядом, здесь, в рудниках Джалайнора,Безответная ставка жестокого спора,Гибнут сотнями люди, край кровью залит.Плотно сжатые строчки пестрят деловитоИ кричат со столбцов телеграмм и газет,Что в разрушенных копях нет счета убитым,Погребенным в обвалах, водою залитым.И надежды на помощь, спасенья им нет.Гибнут люди не там, не в пространстве, не где-то,А знакомые, близкие, здесь, в двух шагах…Те, кого мы встречали улыбкой привета,С кем текла наша жизнь общим солнцем согрета,С кем делили мы горе и радость и страх,Мирно дремлют дома, улыбаются лицаИ сверкают вдоль улиц приманки витрин,Элегантных прохожих снуют вереницы,А кровавой рукой жизнь листает страницыЗдесь у ближних холмов, у соседних долин.И помочь мы не можем, понять мы не в силахДля кого и кому эти жертвы нужны,Что пожнет победитель на свежих могилахБезоружных людей, сжатых в шахтах унылых,Беззащитных рабочих, не знавших вины?Что пожнет победитель? Какие наградыСмерть и муки погибших ему принесут?Тихо спят снежных сопок немые громадыИ безмолвствует пастырь смятенного стадаИ молчит человечий и божеский суд.
Переправа
Изба-ли, дворик постоялый.Все ладно. — Был бы лишь ночлег!Прилег измученный, усталый,С дохи не счистив грязный снег.Мороз стучал по стылым бревнам.Очаг дымил чадил — не грелИ полный месяц светом ровнымВ окно замерзшее глядел.Гляди… Уж рады ли, не рады.Переночуем до утра.За нами красные отряды,А перед нами Ангара.И вдруг толчок… Вскочил спросонка,За грудь схватился, поглядел…И точно шепчет кто в сторонке:— Вставай, не мешкай, час приспел.Бужу прия. еля: — Что надо?Толкую: — Ехать нам пора, —За нами красные отряды,А перед нами Ангара,— Куда? В уме ли ты? — Поедем…Да ночью как будить людей?В руках грохочет сбруя медьюИ валит пар от лошадей.Уселись в сани. С Богом, трогай!Подняли вверх воротники,Кати неезженной дорогойНа лед незнаемой реки.Спустились вниз. Держись, не падай,С врагом не кончена игра, —За нами красные отряды,А перед нами Ангара.С пути не сбились? — В самом разе!Э, вон на льду, где сдуло снег,На ярко блещущем алмазеЛежит убитый человек.Расстрелянный… Второй и третий…Кровь черным разлилась пятном…Дорогу трупами отметилНам красный, свой-ли военком?Ну, милые!… Несутся кони,Полозья звонко режут лед,Гляди, не видно ли погони.Лишь вьюга снег метлой метет.Повис над снегом гул неясныйИ полный месяц светит нам,Дробь перестрелки там у красныхРвет зимний воздух пополам.Вдруг остановка… Звон зловещий…И вдрогнул пласт осевший льда.Из под копыт нам в сани хлещетМечом разящая вода.И слились звуки в общем стоне:Храпели кони, лед, трещал…На помощь, братцы. Тонем, тонем!Войной пошел старик Байкал…Да, сердце страхом нам ужалитьСудьба решила в первый раз…По Ангаре с верхов шла наледьИ сам Господь нас чудом спас.Кричим! Да тут не до истерик…Пустились вскачь! Сиди ровнейИ кони вынесли на берегОбледенелый груз саней.Тогда за крест мы оба взялисьВ сияньи брезжевшем утра…За нами красные осталисьИ бушевала Ангара!
Все то же
Потому что в стекла окон мутныхТихо осень стукнула рукой,Захотелось мягкого уюта,Манят кресло, книги и покой.Захотелось чьей-то светлой ласки,Прочного оседлого жилья.Где-б склонять по дедовской указкеЯ могла: Мое, мои, моя…Где-б мои дрова в моем каминеРасцветали искрами в золе,И неслышно крался вечер синийВ мой покой и по моей земле,Где-б со стен, как в повести старинной,Как когда-то в детстве снилось нам,Бабушек и тетушек ряд длинныйИз потертых улыбался рам,И под их родным знакомым взглядомТам в углу, где риз сияет медь,Засветить привычную лампаду,И без страха жить и умереть…Так устала; так устали все мыОт позорной, нудной суеты,Пересказов той же старой темы,Перепевов той-же нищеты.Жизнь прошла обидою беспутной,Недалек обещанный покой…И не даром в стекла окон мутныхТихо осень стукнула рукой.
Свадебный обряд
Мерцают туманно и нежно,Огни голубые лампад…Приехали вечером снежнымМы свадебный справить обряд.Приехали длинным кортежем,Моторы пыхтят у крыльца,Слова и молитвы все те же,И тех же два пышных венца.И так же к парче аналояАтласный постелен платок,И ждут с тайной робостью двое,Чтоб к счастью приблизил их Бог.Когда-то мы тоже венчались,Венчались и наши отцы.Дни юности бурной промчалисьИ старости близки гонцы.Наш век души злобою пенитИ новшеств приветствует ряд,Но буквой сухой не заменитТоржественный древний обряд.Под белой прозрачной фатоюНевеста белее фаты,Сиянье свечей золотоеНа белые брызжет цветы.А рядом, застенчив, взволнован,Жених, спутник жизни и друг,И кольцами гладкими скованСердцам заповеданный круг…У девушек искрятся глазки,Ловя сотни верных примет!Вот встали на коврик атласный…Кто первый оттиснул свой след?Старушки вздыхают в такт пеньюЧто счастье? Мгновенье и тлен…Мнет шафер в невольном смущеньиТяжелый раскинутый трен.Мерцают наивно и святоЛампад голубые огни…Мы тоже венчались когда-тоИ ждали чудес… Как они…
Паутинки
Осень заржавленной кистьюЛетние заросли мажет,В воздухе мертвые листьяВетер гирляндами вяжет.Жизни стучит веретенце,Время считает морщинки,В алом негреющем солнцеТихо летят паутинки.Тучи грознее и нижеНочь раскрывает объятья,О, защищайся, люби-жеЛаска от смерти заклятье.Чувство с годами смиренней,Сердце справляет поминки,В томной лазури осеннейТихо летят паутинки.
Зеркала
На шумных праздниках, в блестящей амфиладе,Горящих, роскошью, залитых светом зал,Как я люблю в их царственном наряде,Как я люблю ряды зеркал!Они двоят ажурных люстр сиянье,Они зовут на сказочный простор,Сливают грань миров и множат обаянье,Лаская замкнутостью взор.Они щедры, как принцы детской грезы,Чисты и холодны, как девственный кристалл,Правдивы, как дитя, обманчивы, как слезы…Как я люблю ряды зеркал!Но в жуткой полутьме притихнувшей квартиры,Комфорта жалкого убогий идеал,Окошки светлые несбыточного мира,Как я боюсь немых зеркал!С жестокостью судьбы и хитрой злобой зверяИх светлая лазурь рисует без прикрасИ пропасть черную незапершейся двери,И черную тоску глубоко впавших глаз.Как я боюсь зеркал, зеркал неумолимыхВ миражах небытья пророчащих финал,Ловящих след забот и лет неизгладимых…Как я боюсь немых зеркал!
Женщина
Я только женщина и замыслов глубокихНе прячу от людей я в трепетной груди.Ни славы, ни богатств, ни почестей высоких,Ни власти, ни побед не жду я впереди.Я только женщина… Тепло и блеск люблю я,Люблю лазурь небес и солнца яркий свет,Далеких вешних птиц, поющих аллилуйя,Задумчивой луны загадочный привет.Люблю я бальных зал роскошное сияньеИ пенящихся чаш серебряный трезвон,Люблю игру камней, неровное дыханье,Взволнованную речь за мрамором колонн.Люблю горячих рук случайное пожатье,И ласку быструю зажегшихся очей,По бархату ступень манящий шелест платья,И тела аромат, и музыку огней.Я только женщина и замыслов опасныхЯ не таю, увы, в мятущейся крови…Я одного хочу, хочу упрямо, страстноХочу любви…
