Женщина снова расплакалась и сквозь слезы рассказала, что как-то вечером, месяца два назад, ей велели идти в свою комнату и сидеть там и в окно она увидела своего мужа с двумя белыми детьми. Мистер Орсо очень сердился, в холле громко о чем-то спорили. Элла вышла из комнаты и побежала вниз по лестнице. Джозеф рванулся было к ней, но ее вернули в комнату. По ее словам, выглядел он плохо, так что она еле его узнала. Ни его, ни детей она больше не видела, но слышала, что их долго искали в лесу. Она сказала, что мистер Джонсон ударил ее мужа и дети заплакали.

Она помолчала немного и добавила:

— Я слышала, как Джозеф разговаривал с мистером Каморрой, а тот грозил ему и очень сердился. Муж спрашивал его о наших мальчиках — одному семь лет, другому девять… И все повторял: «Где мои мальчишки?»

Анна попросила сделать анализ крови. У нее самой в глазах стояли слезы, слушать все это было невыносимо. Она едва сумела заставить себя показать Элле фотографию изувеченного детского тела.

— Мы думаем, что вашего сына убили, — тихо сказал Ленгтон.

Элла ахнула. Она и без того была раздавлена, а теперь просто онемела от горя.

— Где ваш второй сын, мы пока не знаем, но надеемся его найти.

Элла кивнула, тупо глядя в стену. По ее щекам катились слезы, а рука неподвижно лежала на фотографии в пластиковом пакете.

У Эллы взяли пробу на ДНК, после чего ее отвели в другую комнату и занялись поиском общежития, где ей можно было бы обеспечить безопасное пребывание до суда под арестом. Показания Элла уже дала, и теперь ее дело нужно было передавать в службу иммиграции для принятия решения.

Дежурный сержант впервые за всю свою службу работал без остановки. На парковку одна за другой прибывали дорогие машины — это съезжались юристы мистера Орсо. Им разрешили поговорить со своими клиентами без свидетелей, прежде чем те начнут давать показания. Всех троих должны были потом доставить в суд магистрата, так как Ленгтон не собирался отпускать их через тридцать шесть часов: на допросы ему требовалось не меньше трех дней, и он намерен был добиться соответствующего судебного постановления.

К десяти часам вечера бригаде разрешили разойтись. Нужно было как следует отдохнуть: день выдался такой, что силы у всех были на исходе. Адвокаты могли при желании остаться со своими клиентами хоть на всю ночь, а бригаде требовался отдых. Все думали, что не сумеют заснуть, но даже Ленгтон моментально отключился без пригоршни своих привычных таблеток.

Наутро заключенных вывели из камер, пристегнули наручниками к конвоирам и отвезли в местный суд магистрата. Ленгтону пришлось немало потрудиться, чтобы все прошло без сучка без задоринки, но таким образом он выигрывал три дня для подробных допросов — обвинения всем предъявлялись очень серьезные.

Гарри Бланту и Фрэнку Брендону было поручено подготовить список обвинений Каморре. Майк Льюис и офицер из отдела по борьбе с мошенничеством начали обрабатывать гору документов, которую они собрали против Эммерика Орсо. В бумагах царила страшная путаница — даже на то, чтобы установить личность владельца дома в Пекэме, ушло без малого полчаса. Необходимо было выяснить, до какой степени он вовлечен в грязные дела Каморры: настоящий владелец дома должен был знать о торговле людьми и варварских убийствах, которые там происходили.

Каморра отказывался от тюремной еды и настаивал на своем законном праве послать за хорошим завтраком. Казалось, предъявленные ему обвинения нимало его не беспокоили. Он держался вызывающе и все время звал Орсо, но тот молчал, решив, видимо, держаться от Каморры как можно дальше.

Ленгтон собирался начать с самого слабого звена, с того, кто больше других проявляет нервозность, — с Джонсона.

Джонсон сидел весь в поту и нервно потирал руки. Адвокат старался его успокоить: Ленгтон заявил Джонсону, что полиции известно о его визите в тюрьму Паркхерст и свидании с Кортни Ренсфордом для передачи яда, предназначенного для Эймона Красиника. Из чего следовало, что Джонсон причастен к убийству Красиника.

Тот перебил:

— Слушайте, я ведь работаю у Орсо, правильно? Я делаю то, что он мне велит. Мне сказали, чтобы я отвез это в тюрьму, а я здесь при чем? Просто выполнил его поручение, и все. Вот если бы я не делал того, что мне велят…

— Итак, вы утверждаете, что эти кексы вам дал Эммерик Орсо?

— Нет. Мне нужно было поехать в Пекэм и забрать их у Каморры. Я знать не знал, что в них за дрянь, Богом клянусь, не знал! Я не хочу за это садиться! Что мне велели, то я и делал.