Сначала они молчали, потом Брендон попросил ее разъяснить те вопросы, в которых он еще не успел разобраться.

Анна рассказала ему о братьях Красиник, о том, что они надеялись чем-нибудь помочь Эймону, который сидел в Паркхерсте. Если у них это получится, то можно будет добыть информацию от его брата Идриса — тот был сейчас в Уэйкфилде.

— Слушать противно, — сказал на это Фрэнк. — Я хочу сказать, если этот идиот надеется…

— Он боится вуду, — ответила Анна.

— Ерунда какая!

— Может, и ерунда, вот только если бы ты его видел, то так бы не сказал, он настоящий тормоз, как зомби. Его даже пробовали принудительно кормить, чтобы он не умер с голода.

— Зачем? Он ведь убил Мерфи, да?

— Да, но если мы вытащим из его брата хоть какую-нибудь информацию, то стоит хотя бы попробовать.

— Оба нелегальные иммигранты?

— Да.

— И как тебе это нравится? Почитай-ка сегодняшние газеты: мало нам тех нелегальных иммигрантов, что уже живут у нас, так еще из Восточной Европы потянулись! Смешно, из-за каких-то дурацких прав человека здесь живут больше шестисот тысяч поляков и всяких других. Знаешь, что я тебе скажу, я серьезно подумываю, может, в Австралию махнуть? Вот там правильно сделали — закрыли ворота, и всё тут. Представляешь, сколько у нас официально эмигрантов? Тринадцать тысяч! Хороша ошибочка! Правительство виляет туда-сюда, а правды признавать не хочет: контроль над иммиграцией провалился, а мы за это расплачиваемся. Представляешь, что за этим стоит? Школы, больницы, дома, страховки, зарплаты — все псу под хвост! Нахлебники чертовы! У меня зять живет в Питерборо, так у них тысячи две поляков поселилось! Там и так давно уже безработица, а эти что собираются делать?

Анна остановила машину у огромного запущенного дома, одну стену которого сплошь покрывали граффити:

— Приехали.

Брендон выглянул из окна:

— Ну и хлев! Дом для бедных! Хотела бы на этой улице квартирку купить?

Анна вышла из машины. Фрэнк начал раздражать ее — он все больше походил на вечно всем недовольного Гарри Бланта.

Входная дверь еле держалась на одной петле. На ступеньках сидели два молодых человека, и, когда Анна спросила, здесь ли живет Барбара Эрли, в ответ они только пожали плечами.

— По-английски-то говорите? — сердито бросил Брендон.

Они снова пожали плечами. Он прошел мимо них, вслед за ним Анна.

В замызганном коридоре стояли черные пакеты с мусором, в одном из них рылась тощая собака. Анна постучала в одну дверь, но ей не ответили. Брендон стукнул в две — результат тот же. Вниз по лестнице спускалась худая чернокожая девушка, одетая в кожаную летную куртку размера на два больше, чем нужно, облегающие атласные шорты и стильные туфли на высоких каблуках.

— Мне нужна Барбара Эрли, — вежливо сказала Анна и перекрыла спуск с лестницы.

— Она здесь больше не живет, — ответила девушка.

— А Джинни Муркрофт?

Девушка ответила не сразу:

— Зачем она вам?

— Так, ничего серьезного, нужно ее кое о ком расспросить.

— Через два этажа в конце коридора.

— Спасибо.

Анна посторонилась, пропуская девушку, но тут с перил свесился грязный белый парень с волосами, заплетенными в дреды, и прокричал:

— Эй, Джинни! Молока принесешь?

Брендон не мешкая схватил девушку за руки:

— Ну и не повезло же тебе, Джинни!

Она начала молча вырываться.

— Что ж, Джинни, можем поболтать здесь, а можем и проехаться до полицейского участка. Даже не думай — никто не собирается тебя арестовывать, нам только нужно узнать кое-что об одной твоей подруге.

— Если о Барбаре, так я не знаю, где она. У нее недавно был передоз, и ее отвезли в больницу.

— Нет, не о Барбаре. О Карли Энн Норт.

Джинни вся как-то съежилась и чуть не свалилась со своих высоких каблуков.

— Мы можем где-нибудь поговорить? — спокойно и твердо спросила Анна.

Джинни подумала и поднялась на несколько ступенек вверх:

— Можно и тут.

Анна уселась рядом с Джинни на грязные ступени лестницы, Брендон не торопился к ней присоединиться.

— Ты знала Карли Энн, верно?

— Угу.

— Она какое-то время жила здесь. Когда ее задержали, она дала этот адрес.

— Да, на верхнем этаже со мной и с Барбарой, только Барбара сейчас уехала.

— Долго Карли Энн здесь находилась?

— Не знаю. Когда я въехала, она уже здесь жила. А было это больше года назад.

— Вы жили в одной комнате?

— Угу.

Джинни залезла ладонями в рукава и почесала руки. Глаза у нее были точно стеклянные, вокруг носа запеклась красная корка. Ногти были обкусаны до мяса. Анна подумала, что эта девушка, наверное, сидит на героине.