Льюис встал в самый дальний угол, слушая то, что говорил ему Гарри Блант. В белом «рейндж-ровере» экспертиза раскопала еще кое-что. Пробы, взятые с колес, оказались очень удачными: на них нашли небольшие частицы навоза и грязи. Каждую пробу отослали в лабораторию для проведения специальных анализов, подтвердили, что какое-то время машина находилась у дома Гейл. Образцы волос и тканей пока что исследовали, результаты должны были поступить во второй половине дня.

Анна все сидела на стуле рядом с отделением, Льюис поделился с ней новостями, посмотрел через окно в палату:

— Что, неужели говорит?

— Не могу сказать, Ленгтон всего пять минут как туда зашел.

— О боже… А что, если это все-таки не он?

Все вещи больного, сложенные в пластиковые пакеты, лежали рядом с Анной, на стуле. Она взяла пакет на колени, чтобы Майк сел рядом. Сверху в пакете лежал маленький потертый плюшевый медвежонок.

Анна смотрела на него и старалась припомнить девочку, которая качалась в кресле в доме Гейл. С тех пор прошло уже немало времени, но Анна сосредоточенно думала.

— Ты что? — спросил Майк, потому что она притихла и закрыла глаза.

Анна выпрямилась:

— Знаешь, я не уверена на сто процентов, но мне кажется, этот медвежонок из того дома, его все время жевала Тина, младшая дочь. По-моему, это он… Правда, может быть, я ошибаюсь.

— Хорошо, с него возьмут образцы ДНК.

А в палате Ленгтон не сводил глаз с лица умиравшего и старался припомнить, его ли он видел в общежитии. Вокруг его впалых, мертвенно-белых губ пенилась слюна. Глаза походили на увядшие лиловые цветы, пальцы опухли, ногти были необычного, молочно-белого цвета.

Чем дольше Ленгтон смотрел на него, тем больше убеждался, что с ножом на него накинулся другой.

Ленгтон аккуратно расправил снимок и поднес его к лицу больного:

— Тебе надо сказать им, где ты.

Ответа не последовало.

— Я их найду. Они придут, навестят тебя, — продолжил он шепотом.

Больной снова не отозвался.

— Дети твои? А эта красавица — твоя жена?

Мужчина молчал.

Ленгтон начал складывать фотографию, и тут один опухший палец приподнялся, как будто умирающий просил не спешить.

— Хочешь посмотреть?

Тишина.

Ленгтон расправил фотографию, в бесцветных глазах больного блеснули слезы.

— Мне нужно с тобой поговорить. Тебя зовут Джозеф Сикерт?

Тот кивнул. Движение было легким, почти неуловимым, но Ленгтон наконец точно узнал, кто перед ним.

— Дети Гейл в безопасности, — прошептал Ленгтон и добавил, что знает, как Сикерт помог им.

На это больной снова кивнул.

— Ты увез их с собой? Забрал у Гейл детей?

Сикерт не ответил.

Сердечный монитор дрожал и подпрыгивал; Ленгтону казалось, что он слышит, как жидкость льется в легкие умирающего. Медсестры и врачи волновались все больше. Ленгтон чувствовал: еще чуть-чуть — и его отсюда попросят.

Он встал, склонился над кроватью и сказал свистящим шепотом:

— Изуродованное тело Гейл нашли в саду. Его скормили свиньям. Хочешь это узнать перед смертью? Тебе на том свете покоя не будет, прямо в ад попадешь, выродок! Будешь говорить или нет?

В палату вошел врач, медсестры в панике уставились на него. Он хотел было попросить Ленгтона выйти, но Сикерт поднял опухшую руку и потянулся к Ленгтону. Раздалось громкое «не…». Ленгтон склонился над Сикертом, прислушивался к каждому слову, которое с бульканьем вырывалось из его горла, — так высоко поднялась жидкость из легких.

Анна и Льюис пораженно смотрели, как говорит Сикерт; что именно он произносил, было непонятно, потому что Ленгтон заслонял его своим телом. Казалось, это длится очень долго, но не прошло и пары минут, как Ленгтона вывели. Вид у него был совершенно спокойный; не говоря ни слова, он сорвал с себя халат и маску и отбросил их в сторону.

— Поехали, — бросил он, и они, с пакетами в руках, заторопились по коридору вслед за ним.

Выйдя из здания, Майк сказал Ленгтону, что белый «рейндж-ровер» был на участке у дома Гейл. Тот коротко кивнул в ответ и бросил взгляд на часы — времени оставалось все меньше, а впереди их ждал непростой вечер.

Анна доложила о том, в чем была практически уверена, — плюшевый медведь был игрушкой погибшей младшей дочери Гейл. Ленгтон захлопнул дверцу патрульной машины, сверкнул на нее глазами, потом отвернулся и стал смотреть вперед.