Большевики были особенно беспощадны к тем из них, кто стремился вступить в сражавшуюся в Крыму Русскую армию барона Врангеля, и принялись за укрепление и усиление контроля над границей.

Они опасались скорее не внешнего вторжения, что было не так уж и невозможно, но попыток офицеров Императорской армии уйти из их рук на Запад, Восток и Юг.

Лейтенанту Евгению Александровичу Максимову с неимоверными трудностями удалось уйти на лыжах из лагеря Медвежьей Горы в Финляндию, но и этот смелый офицер позднее погиб при повторном нелегальном переходе границы уже в качестве секретного курьера белого подполья.

Лишь только одной большой группе, составлявшей команду бронепоезда «Адмирал Непенин» под руководством капитана 2-го ранга Николая Модестовича Лемана, сражавшейся на Мурманском фронте, вместе с примкнувшими к ним другими офицерами и гардемаринами, неимоверными усилиями удалось пробиться в Финляндию, где она была интернирована финляндскими пограничниками.

Принимавшие участие в Белой борьбе и ушедшие в Финляндию гардемарины почти полным составом позднее прибыли на юг России.

После падения Северного фронта участники Белой борьбы в водах Ледовитого океана под командой славного капитана 1-го ранга Сергея Матвеевича Поливанова, сняв замки с пушек кораблей, лишенные возможности двигаться, с боями прорвались к норвежской границе.

История произнесет свой приговор, но печальна история народов, которые не знают геройских подвигов во имя любви к Родине, ничтожна та страна, которая не сумела воспитать самоотверженных сынов!

Участникам этой борьбы, свидетелям той жертвенности, того огня, которым горели все морские офицеры и гардемарины, положившие «душу свою за други своя», до конца дней их судьба определила две задачи: стараться выполнить то, что не было достигнуто в Гражданской.

Помнить и молиться за тех и следовать их примеру, кто смертью своей запечатлел свою любовь к Родине. Кто, не спрашивая, шел и складывал свою голову в чуждых ему далеких северных лесах и тундрах за Отечество.

За неполные полгода со времени октябрьского переворота в стране на смену профессионалам Морского ведомства пришли даже не дилетанты — подлинные представители военно-морских низов. На авансцену управления флотом были выдвинуты бывший «баталерский юнга» с линкора «Гангут» Павел Ефимович Дыбенко и «самозваный мичман» Федор Федорович Раскольников — Ильин. В ноябре 1917 года он был назначен комиссаром при Морском генеральном штабе. Постановлением Всероссийского съезда моряков военного флота «за преданность народу и революции» был даже произведен из мичмана в лейтенанты.

Обе личности эти не только не имели ни малейшего понятия об управлении сложным военно-морским организмом страны, но требовались III Интернационалу в качестве разрушительной силы.

Возникновение подобных проходимцев на историческом горизонте из мрака безвестности было вполне объяснимо с точки зрения невероятного кадрового голода, свойственного почти всем учреждениям России того времени.

Ибо не утратившие сознания чести, офицеры морского ведомства еще в октябре 1917 года сочли невозможным для себя служить большевикам, что в их понимании являлось преступлением перед Отечеством и собственной совестью.

Первым под предлогом болезни Морское ведомство покинул министр, назначенный на этот пост еще Временным правительством, — адмирал Дмитрий Николаевич Вердеревский. Цепь стечения случайных обстоятельств позволила ему не только избежать ареста в Петрограде, но даже выбраться за границу, в Париж, где спустя тридцать лет после описываемых событий он мирно скончался.

Следом за ним свой пост покинул начальник Морского генерального штаба капитан 1-го ранга граф Алексей Павлович Капнист. Жизненный путь его завершился в России, на Кавказе, где в 1918 году в Пятигорске граф был расстрелян местными чекистами.

Вместе с ним службу по Морскому ведомству оставил и помощник морского министра капитан 2-го ранга Сергей Андреевич Кукель. Отказавшийся сразу пойти на службу к большевикам офицер тотчас же был арестован, но вскоре отпущен за неимением доказательств какой-либо вины. Впрочем, на службу к большевикам он все же попал. Преподавал на курсах командного состава флота уже год спустя после октябрьского переворота, был избран членом Морской исторической комиссии и вскоре мобилизован в Красный флот.

Побывав на многих должностях, после Гражданской войны он был назначен заведующим Отделом электрификации Главэлектро ВСНХ. Но подобный ход событий был, скорее исключением из общих правил поведения кадровых морских офицеров.

В середине ноября 1917 года со своего поста ушел популярный на флоте командующий Балтийским флотом Александр Владимирович Развозов. Большевики пытались уговорить его остаться на службе в прежнем качестве, но адмирал был непреклонен, за что поплатился свободой; в тюрьме адмирал формально согласился с предложением отправиться служить в Рабоче-крестьянскую Красную армию. Но скорое согласие адмирала пойти на службу в Красную армию показалось чекистам подозрительным. Они установили негласный надзор за Развозовым, и вскоре им стало известно об участии адмирала в подпольной организации, объединившей в своих рядах бывших офицеров Русской императорской армии и флота. Он был арестован ЧК в 1919 году убит на допросе в Петроградской тюрьме «Кресты» в 1920-м..