Юля ничего не ответила.

– Пойдем к нам, – растерянно проговорила Танира.

– Хорошо, я пойду. Переночую. Но под честное слово, что вы отпустите меня к несуществующим навсегда.

Валентин и Танира согласились, втайне надеясь на что-нибудь смутное.

Юля опять стала покорной, и они, отметившись у толстого начальника, поехали домой. Вагилид и Иллион отсутствовали, появятся, сказали, через четыре дня.

Но сквозь покорность Юлии просматривалась абсолютная непроницаемость.

Валентин понял, что убедить ее в чем-то ином невозможно.

Поужинали при полном молчании Юлии. Молчании не безумном, но осознанном.

Рано утром Валентин и Танира отпустили Юлию. Она, не колеблясь, пошла по улице в сторону. Но потом вдруг оглянулась, увидела Таниру и Валентина, глядящих ей вслед, и остановилась.

– Прощай, Валентин! – крикнула она. – Прощай, Россия.

И ушла к несуществующим.

Валентин вернулся домой, к Танире, подавленный. Танира быстрее пришла в себя.

– Послушай, Таниронька, – проговорил Валентин, – что же это у все население Ауфири такое: то несуществующие, то одичавшие, то чертоискатели, то лошадники? Есть все-таки у вас нормальные люди, которые спят, едят, ходят на работу, заводят детей и потом спокойно умирают без всяких претензий?

Танира рассмеялась:

– Такие есть, и таких много. Хочешь, покажу?

– Покажешь? Как? В зоопарке?

– Нет, в обыденной жизни, у меня есть одна знакомая семья, к примеру, мы узнали ее еще во время наших скитаний. Довольно характерная для этого слоя людей семья. Съездим сейчас, хотя бы чтобы рассеять… как сказать…

– Все понятно. Поедем.

И через 20 минут они оказались на полуухоженной улочке и около аккуратного домика.

Танира позвонила. Выползли обыватели: он, мамочка и две дочки.

– Танира! – воскликнула мамочка. – Как давно вас не видно было! Заходите, Танира, со своим другом, кто он?

– Он иностранец, он не говорит по-нашему, но я могу переводить.

– Черт с ним, если он иностранец, – дружелюбно сказала мамочка. – Заходите.

Дочки повизгивали. Валентин осмотрелся: большая комната, некие цветы, портрет кого-то и кошка. На столе – как будто завтрак.

– Мы еще не ели, – заворковала мамочка, – потому что полночи слушали радио.

– И что передавали?

– Как обустраивать садик около дома и как лечиться, простите, от геморроя.

Мамочка хихикнула, и дочки покраснели.

Танира шепнула Валентину:

– Я буду тихо переводить тебе смысл.

Сели за стол.

– Как жизнь, Танира? – спросила хозяйка. – Устроилась на работу?

– Да так, подрабатываю немного.

– А друга как звать? Он кто?

– Валентин. Он, может быть, будет работать в сфере бизнеса.

– Бизнеса? Хорошо. А он случайно не из Страны деловых трупов? Там бизнес хорошо налажен, они деньги любят.

– Все может быть.

Валентин сдержал смешок: «Слава Богу, что можно молчать, – подумал он. – Как лихо, однако, Танира с ними говорит… Ба! И в этом молодец!»

– Нам бы дочек замуж отдать. Говорят, конец света не скоро будет. По радио сообщили официально. Поживем вдоволь. А тех, которые такой слух распространяют, – поймали вчера таких двоих. Наверное, четвертовать будут. Сам наш правитель подпишет, недаром мы его выбрали, чтоб порядок был.

– А есть женихи-то на примете? – спросила Танира.

Мамочка посмотрела на дочек.

– Да пока все какие-то никудышные попадаются. Один – алкоголик, другой – лошадник, черт его разберет, все по этим лошадным публичным домам шляется. Так про него говорят. Мы-то ничего не знаем. А он сам стесняется что-то объяснять, он застенчивый такой.

– Раз застенчивый, может, хороший, мама? – вставила одна из дочек.

– Сиди и молчи. Нацеливай глаз на лучший вариант!

– А как у вас с питанием? – спросила Танира.

– Порядок, – ответила мамочка. – Свинина сейчас подешевела. Одно раздолье. Работать, конечно, много приходится.

Так пролетели два часа. Валентин незаметно толкнул ножку Таниры.

– Ну, мы пойдем, – заявила она.

Расстались, жали руки.

В машине Танира, еле удерживая смех, спросила:

– Ну как?

– Здорово. Впервые я почувствовал себя опять в XXI веке, да и в любом другом доисторическом, как вы говорите, веке.

– Это вечное, Валентин. Точнее, пародия на вечное, перевернутая вечность.