Одно из отличий этого партийного съезда от других заключалось в том, что на нём были избраны не только руководящие органы партии, но и Генеральный секретарь. Причём несмотря на рост антиГорбачёвских настроений им снова стал М.С. Горбачёв [2648] . Таким образом ему удалось выйти не только из — под контроля Верховного Совета СССР, но и из — под контроля Центрального Комитета КПСС.

Прошло совсем немного времени, и 1 августа 1990 г. вступил в силу закон «О печати и других средствах массовой информации». Он отменил цензуру и предоставил право открывать издательства, издавать книги, газеты, журналы любой организации, любому частному лицу [2649] . Единственно, что первоначально оставалось в руках государства — полиграфическая база. Однако действующее законодательство позволяло не только арендовать государственные, но и создавать частные типографии.

Это означало, что КПСС, а вместе с ней и советское государство отказались от контроля над идеологией. Но природа не любит пустоты. Поэтому их место должны были занять те, кто имел деньги А деньги были в руках иностранной и рождавшейся отечественной буржуазии.

20 сентября 1990 г. был сделан ещё один самоубийственный шаг. «Политбюро ЦК КПСС решило прекратить утверждение государственных должностных лиц» [1650] .

Это можно было бы понять, если бы речь шла о беспартийных. Но ведь подавляющее большинство должностей в государстве продолжали занимать члены КПСС. Во всех странах руководство победившей на выборах партии определяет расстановку государственных кадров. В конечном счёте, именно из — за этого идёт ожесточённая избирательная борьба. Если в марте 1990 г. КПСС, хотя и объявила о переходе к многопартийности, но в силу традиции сохранила ведущую роль, то осенью 1990 г. она фактически отказалась от власти.

Следующим шагом на этом пути стало решение о сокращении с 1 января 1991 г. штатов райкомов и обкомов почти наполовину [2651] . Это была уже не первая волна сокращения партийного аппарата. Прежде всего из него уходили люди с опытом хозяйственно — административной работы, а оставались главным образом те, кто был связан с агитпропом и культработой. Это были наименее авторитетные кадры, что имело своим следствием дальнейшее ослабление влияния партии в обществе.

Одновременно началось сокращение партийных рядов. Только с 1 января 1990 по l июля 1991 г., т. е. за полтора года, «из партии вышли и было исключено более 4 млн чел., 22 процента её состава» [2652] .

9 октября 1990 г. М.С. Горбачёв подписал указ «Об общественных объединениях», который открыл возможность для легального создания в нашей стране политических партий и перехода таким образом к многопартийности не только де — факто, но и де — юре [2653] .

Как только закончился июльский Пленум ЦК КПСС, М.С. Горбачёв исчез из Москвы. Позднее стало известно, что 15–16 июля он провёл на родине в горном селении Архыз, где вдали от посторонних глаз состоялась его встреча с канцлером ФРГ Г. Колем. Полного представления о содержании достигнутых там договорённостей мы не имеем. Известно лишь, что на этой встрече главы государств окончательно решили вопрос об объединении Германии, правильнее будет сказать — о включение ГДР в состав ФРГ и обсудили вытекающие из этого проблемы. В частности М.С. Горбачёв подтвердил право ФРГ на самостоятельное решение вопроса о членстве в НАТО и изъявил готовность ускорить процесс вывода советских войск из Германии [2654] .

«Будь Горбачёв коммерсантом, — пишет уже известный нам И. Г. Земцов, — он бы без труда заработал для страны на своей внешней политике 100 млрд долларов за декоммунизацию Восточной Европы и объединение Германии. Именно такие суммы, которые Запад и прежде всего Германия готовы были заплатить Советскому Союзу, обсуждались на страницах прессы». «Можно было получить десятки миллиардов долларов за разоружение — на конверсию и реформы, если бы Горбачёв объяснил конечную цель преобразований — покончить с коммунистической системой» [2635] .

«В начале восьмидесятых, — вспоминает бывший заведующий Международным отделом ЦК КПСС В.М. Фалин, — только за вывод советских войск и выход ГДР из Варшавского договора ФРГ предлагала нам безвозмездный кредит в 100 млрд марок. А Горбачёв в Архызе принял 14 миллиардов на новые казармы и дома для военных, даже не списав долги Советского Союза обеим Германиям — притом, что одно наше имущество в ГДР стоило под триллион» [2656] .

Что скрывалось за такой политикой, предстоит выяснить. Но по существу это было государственное наступление.

30 июля с чувством выполненного долга М.С. Горбачёв отправился на отдых в Крым [2657] . А 2 августа Ирак напал на Кувейт [2658] .

Казалось бы, эта война не имела к нашей стране никакого отношения. Однако не следует забывать, что к лету 1990 г.

иракская армия боле чем наполовину была оснащена советским оружием и имела в своих рядах несколько тысяч наших советников [2659] . По этой причине Москва, если не была инициатором этой войны, то, по крайней мере, знала о её подготовке. Знала, но ничего не сделала для её предотвращения.