Только что заглянул к Вандерполу, чтобы рассказать о новейшем развитии событий. Тот разозлился и запретил мне идти на виллу. Я сказал, что подобного рода приказы мне вправе отдавать только Годфри. Написал Фрейе о том, что мне предстоит отобедать с Дэвидом и Уоллис. Будет о чем рассказать. Пятница, 12 июля

Чтобы попасть на виллу Герцога – «Бока-до-Инферно», – нужно доехать до самой западной точки Европы, во всяком случае, такой она кажется. Герцог живет в большом, покрытом красной штукатуркой доме, стоящем на скальном мысу в окружении сосен. Дальше мыса – только Атлантический океан. Мы миновали Белем и Эсториль и берегом покатили к Кашкаишу. Пока мы к нему приближались (город раскинулся на горе над виллой), нас дважды останавливала полиция. Охраняют их явно хорошо. При подъезде к воротам Экклз напомнил мне, что с Герцогом вполне можно общаться, что называется, «без галстуков», но Герцогиня не должна получить ничего, кроме улыбки и рукопожатия. И ни в коем случае не следует называть ее «королевском высочеством». Я сказал, что понял.

Вилла – большая, удобная, с плавательным бассейном – стоит за высокой каменной стеной. Рикардо Эспирито Санто и его жена Мари встретили нас на террасе, сюда же нам принесли напитки. Здесь уже находилась еще она супружеская чета по фамилии Ассека. Стали ждать. И ждали, и ждали. Множество украдкой бросаемых друг на друга взглядов, Мари Эспирито Санто то и дело выходила пошептаться со слугами, но вот наконец герцог и герцогиня Виндзорские появились из своей комнаты.

Первые впечатления. Оба одеты безукоризненно. Герцог похож на миниатюрную американскую кинозвезду – стройный, щеголеватый, светлые с проседью волосы зачесаны назад, великолепно скроенный смокинг, сигарета, небрежно зажатая в пальцах. Герцогиня, которой, должно быть, уже за сорок, столь же миниатюрна. Прекрасно подобранная пара фарфоровых статуэток. Так и хочется поставить их на каминную полку. Я на голову выше обоих. Герцогиня густо накрашена, увешана драгоценностями. У нее невыразительное, похожее на маску лицо и довольно крупная родинка на подбородке. Когда настал мой черед, Экклз представил меня и упомянул о Биаррице.

– Мы встречались на поле для гольфа, сэр.

– Так вы играете в гольф? Слава Богу, – он повернулся к Герцогине. – Дорогая, мистер... э-э... этот милый человек был в 34-м в Биаррице. Ты помнишь то лето? Весело было, правда?

– Обожаю Биарриц, – отозвалась она.

– Я тоже, – сказал я. – На самом деле, я думаю...

– И он играет в гольф, – сказал Герцог.

– Дэвид, нельзя так перебивать. Мистер... мистер?

– Маунтстюарт.

– Мистер Маунтстюарт собирался сказать нечто очаровательное о Биаррице.

Тут нас прервали и провели в столовую. Я сидел между синьорой Ассека и Мари Эспирито Санто (довольно привлекательной на холодноватый, жесткий пошиб, присущий некоторым богатым европейкам). Синьора Ассека разговаривала на испанском и ломаном французском. У Мари Э. С. беглый английский. Экклз с Герцогиней много смеялись, похоже, им было очень весело. Я все время думал: запомни это как следует, Логан, – герцог и герцогиня Виндзорские, прекрасный дом у моря, постоянно сменяющие один другого слуги, хорошие еда и вино. В мире идет война.

Когда мы откланивались, Герцог подошел ко мне и спросил, не найдется ли у меня завтра после полудня время, чтобы заглянуть в Гольф-клуб Эсториля. Я ответил, что найдется, большое спасибо, и т.д. Он немного помедлил около меня, и я сказал, что приятно видеть его в такой хорошей форме, особенно после эпического путешествия через всю Европу. Он помрачнел, поморщился и понизил голос: «Я здесь практически в заключении, – сказал он. – Одни преграды со всех сторон и куча волокиты». Я выразил ему сочувствие, и мы договорились встретиться завтра в клубе в 3 часа дня.

По пути в Лиссабон, я рассказал о нашей договоренности Экклзу, похоже, она его озадачила. Он подумал немного и произнес: «Я буду признателен вам, Логан, если вы станете оповещать меня обо всем, что уходит в ОМР». Конечно, сказал я и добавил: «Вы не знаете, где бы я мог разжиться комплектом клюшек для гольфа?».

Суббота, 13 июля

Правительство Его величества снабдило меня новым комплектом клюшек, что очень мило с его (их?) стороны, и оснащенный таким образом, я отправился на игру в Гольф-клуб Эсториля. Герцог, Эспирито Санто и еще один мужчина по имени Брито-и-Кунья появились с получасовым опозданием – в сопровождении дюжины португальских детективов. Герцог сказал, что предпочитает играть со мной, двумя мячами, и настоял, чтобы двое других начали игру первыми. День стоял теплый, с моря дул легкий бриз. Поле пропеклось от зноя, трава выгорела до серовато-белесого цвета. От первого моего удара мяч поскакал по фервею, как если б тот был бетонным, и улетел на 300 ярдов. Однако площадки вокруг лунок были спрыснуты водой и игра на них шла легко, пусть и быстро.

Герцог прошел двенадцать препятствий, играл он расчетливо, не рискуя. На третьем «ти» мы остановились, чтобы выкурить по сигарете; Эспирито Санто и Кунья продолжали игру. Я уронил мой мяч на землю, звук получился, как от удара стеклянного шарика об асфальт. «Говорят, так выглядит гольф в тропиках», – сказал я.

– Что ж, скоро мне представится возможность это проверить, – мрачно сказал Герцог.

– Не понимаю, сэр.

– Они отсылают меня на Багамы. Буду там губернатором.

– Багамы? Там, должно быть, чудесно.

– Вы не думаете, что то же самое они говорили Наполеону, выпроваживая его на Святую Елену?

Настроение у Герцога было скверное, но в гольф он играл хорошо, – а я старался не лишать его приобретенного им в начале игры преимущества в две лунки. По мере того, как положение Герцога в игре улучшалось, поднималось и его настроение, да и играл он уже с меньшей осторожностью. Я чувствовал, что возможность поговорить с соотечественником, да к тому же игроком в гольф, приносит ему облегчение.