прикрытием насыпи. Наша задача сейчас: приблизится также на

расстояние прицельного выстрела, гарантированного выстрела из

мухи в группу на пригорке. Топор, понял? С какого расстояния

достанешь?

– С 500 метров в яблочко.

– Еще один мичуринец. Все, хватит, рассуждать. За мной бегом

марш!

Механик сбросил скорость, левой ногой придавил педаль

тормоза. Шестерка подергалась в конвульсиях, остановилась в

прямой видимости от пункта обмена. Водитель выходит из

машины, нервным движением захлопывает дверь, капот разевает

пасть, двигатель обнажил требуху. Цыгане в бинокль наблюдают

попытки водителя реанимировать автомобиль.

Семен с напарником, пригнувшись, спешили сократить

расстояние. В придорожной канаве чавкала вода, несколько метров

по-пластунски в грязи. Одежда приняла действительно

маскировочный характер. Главное сохранить оружие в рабочем

состоянии, скользя по жиже, студент как жонглер балансировал

винтовкой. Вперед! Пот струится в глаза, смешиваясь с грязью, но

ладонь сомкнулась на цевье, обмотанном куском ткани.

Трое бывших ментов, врач, помешанный на оружии, бегут

молча. На заброшенном поле желтые иголки выжженной травы

перемешаны с грязью. Килограммовые оковы налипают на

подошвы.

Раздуваются ноздри, кузнечными мехами грудная клетка меняет

воздух в легких. В окрестностях Кабановских альвеол прятались

остатки табачных смол, Свирид и Топор не курили. Доктор

баловался табакокурением в пубертатном периоде, на молодом

организме баловство не сказалось каким-либо серьезным образом.

Кислород сжигает остатки похмелья, растворяет в крови

наркоту. У Кабанова заныло сердце – отходняк. Психологическая

зависимость. Ее еще можно побороть – слишком важна цель, чтобы соединения нервных рецептов позволили нарушить работу

внутренних органов. Усилием воли Дмитрий изгнал боль из

сознания.

Леха пытался не обращать внимания на рану. Кровь, пропитавшись, обозначила место перевязки на грязной штанине.

Рваный мускул ныл, временами Топор морщился, стараясь не

отстать от товарищей.

– Давай муху. Я понесу. – Обернулся Доктор.

– Потом наиграешься, давай, не отставай!

Бойцы пробежали половину расстояния, когда Кабанов присел, поднял руку, кисть сжата в кулак.

– Свирид, посмотри, что там. – Кабанов, прищурившись, смотрел в сторону фиолетового просвета между ватных облаков.

Теперь уже все услышали знакомый звук, тяжело дыша, присели возле командира. Свиридов достал бинокль. Руки

подрагивают от напряжения, сразу выровнять дыхание

невозможно.

– Ми-8. Похоже, транспортный. Один.

– Принадлежность?

– Сейчас, Петрович, солнце бликует, сразу не разглядишь. –

Свиридов вздохнул поглубже, всмотрелся и объявил:

– Китаец.

Дмитрий Петрович с силой выдохнул, в синих глазах

облегчение.

– Хорошо, что китаец. Наши сразу стрелять начнут, мы же вне

закона для них. Эти, пока перемирие, первыми стрелять не будут.

Местные разборки им ни к чему. Положите оружие рядом на

землю, подождем, пока пролетит. Топор, припрячь муху на всякий

случай. Если что, разбегаемся, огонь из всех стволов.

Угрожающий стук 2000-сильного двигателя разбавляет свист

лопастей. Винтокрылая машина движется на прицельной высоте в

сторону Казахстана. На зеленом борту красная звезда в разрыве

красной полосы. Настороженными взглядами бойцы провожали

Кабанов представил доступную пилоту (или пулеметчику) панораму.

Четыре человека в камуфляже с километровой высоты похожи

на лягушек в засыхающем болоте. Впереди по курсу веревка

дороги, вдавленная в грязь. Правее на дороге две автомашины, возле одной из них муравьями копошатся люди. На пригорке за

дорогой муравьи притаились. Разборки местных насекомых.

Угроза ВВС НОАК отсутствует.

Кабанов перевел взгляд с удаляющегося вертолета на остаток

пути. Километра полтора до намеченной позиции.

Затухающий стук удвоил частоту. С бандитской стороны глухо