апломб. То танками свои подавят, то чужие метро взорвут. Цену

заявляют правителям, а плату берут с рядовых граждан.

Какой бы приказ не поступил, сомнений у Лехи не было - в

народ он стрелять не будет. А в голове на фоне самолетного гула

воображение услужливо рисовало картины. Получив приказ

стрелять на поражение, рота рассыпается по улице. Присев за

брошенным автомобилем, Тремасов наблюдает толпу в 100 метрах

на проезжей части. Молодежь, взрослые мужики, женщины

выкрикивают антиправительственные лозунги. Группа мужчин в

масках с бутылками зажигательной смеси выбегает вперед. В

бойцов летят молотовские коктейли. Стрельба поверх голов. Крики

с обеих сторон. Мишка Зайцев катается по грязному асфальту, сбивая пламя. Ожогин стреляет с колена. Несколько боевиков

падают, остальные разбегаются, прячутся в разбитых витринах.

Толпа митингующих расступается по звуку автомобильного

сигнала. Из образовавшегося коридора на омоновцев камикадзе

гонит грузовик. Что делать? Какие приказы? Надо спасать себя и

Мишку. Не зарекайся, Леха.

– Тремасов, рожу попроще сделай, - старшина давно все понял и

переварил, его лицо тоже беззаботным не назовешь.

– Получай московскую прописку.

Леха засунул руку в подставленную пасть сумки, достал

простецкий телефон, из другого отделения шеврон с изображением

хищной птицы.

– На обратном пути заберу твое хозяйство.

Ожогин двинулся дальше по проходу. На спине деда мороза

нашивка ОМОН, подарки детишкам весом от ста кг одинаковые.

Нокия 2111, зарядка полная, в контактах единственный номер.

Логично предположить - вложенной сим-карты. За оставшееся

время надо вбить номера сослуживцев под условными

наименованиями. Клички, прозвища, погоняла, погремухи. На

цивильном языке - псевдонимы. Обязательный атрибут любого

спецназа.

– Давай, Топор, говори номер. - Рядом сидит Тарзан. Слава

Таразанов. Не маугли и не стриптизер.

Тремасов продиктовал номер, забил ответный. Шеврон с

правого рукава пришлось подпороть ножом. Одно движение - на

ткани куртки обрывки ниток. Леха заморачиваться не стал, дождался передачи тюбика, пальцем размазал клей. Левой рукой

нашлепнул новый шеврон на плечо. Теперь вместо стремительного

оленя на черном бархате красовался жестокий птиц.

В темноте АН 12 приземлился неожиданно. С момента тревоги

прошло три часа как амортизаторы шасси смягчили удар колес по

бетону. Самолет затормозил в конце полосы, двигатели затихли.

Из кабины пилотов доносились обрывки радиопереговоров. В

иллюминаторах те же звезды над силуэтами елей, такие же стайки

снежинок кружат на панцире асфальта. Спустя 20 минут поступила

команда к высадке. В открывшиеся двери ворвался свежий воздух.

В Подмосковье заметно теплее.

Приволжские

отряды

встречает

местное

руководство.

Милицейский Форд, два Неоплана в линейку. Столица.

Периферийный ОМОН вспоминает строевую подготовку. Роты

становятся в две шеренги, лица бойцов спокойно-равнодушные.

Два полковника ручкаются с Пантелеевым, остальными

офицерами. Хорошо хоть лицемерить не стали – «Здравствуйте, товарищи бойцы!» Короткий инструктаж, дальше командуют свои

ротные.

– 3 рота в автобус №1 шагом марш!

– 7 рота в автобус №2 шагом марш!

Тремасов заходит в прогретый салон автобуса. Интерьер Боинга

747. Леха, разумеется, не летал в американском лайнере, подобные

кресла видел в кино. Стоят, поди, дороже всего вчерашнего

временно реквизированного ПАЗика. Мониторы в спинках, наушники. Биотуалет. Путешествие обещает быть приятным.

Наглухо завешанные окна, ряды щитов на задней площадке

отбивают мысль о приятной экскурсии.

В предрассветный час дороги свободны. Ментовский форд

мчался за МКАД, к центру столицы. За ним, ровно выдерживая

дистанцию, следовали «Неопланы» с сине-белыми ромбами на

бортах. В центре фигуры буква «Д» между рисунками дополнение: