– Гоп-стоп! Мы подошли из-за угла!

Он помнил, как одиннадцать лет назад поджидал ее ночью в подворотне. Тогда она возвращалась от Игорька, сейчас – возможно, от Касатона. Что тогда она вела себя неправильно, что сейчас.

– Ты шубки беличьи носила, кожи крокодила...

Она смотрела на него как на призрак из прошлого в пугающем сумраке настоящего. Смотрела молча, безропотно, снизу вверх, так как фактически она покоилась у него на руке. И в страхе зажмурилась, когда он занес над ней руку.

– И цветы за это получай!

Он разжал руку, и пять роз с шипованными стеблями упали на Сашку, одна царапнула верхнюю полусферу груди, выпиравшую из смелого декольте шелкового платья.

– Алик!!! Ты сумасшедший!!! – шепотом прокричала она.

И попыталась встать на ноги, но он еще ниже опустил поддерживающую руку, и она чуть ли не легла на пол.

– Псих! – В ее голосе было больше восторга, чем досады.

Она могла бы вырваться, встать на ноги, но ей, похоже, не хотелось этого делать. Ей, казалось, нравилось плыть по течению, по которому увлек ее Алик...

Он протащил ее в глубь квартиры, не забыв закрыть за ними дверь. Не включая свет, опустил на мягкий ковер.

– Я тебя ненавижу! – закрыв под его натиском глаза, с блудливой улыбкой пробормотала она.

– И я тебя тоже!

Он хотел высказать ей все – за Касатона и за Енисеева. Эмоции били через край, но выход они нашли не через верх, а через низ. Сашка закружилась в них, потеряв над собой всякий контроль. Сейчас она не могла думать головой, потому что ее сознанием завладело тело. А ею самой овладел Алик. И она даже не пыталась противиться этому...

Они так спешили, что даже не стали раздеваться. И сейчас она лежала на полу в порванном, смятом и задранном платье, даже не пытаясь его поправить. Через окно в комнату заглядывала луна. И Алику казалось, что ночное светило завидует ему. Сколько было у него женщин за последнее время, но ни с одной он не испытал того, под впечатлением чего был сейчас. Даже с той, прежней, Сашкой ему не было так здорово, как с этой, нынешней.

Он нащупал в кармане рубашки пачку сигарет, прикурил.

– И мне, – вяло махнув рукой, попросила Сашка.

Пришлось закуривать вторую.

– Помнишь, ты обещала начать правильную жизнь?

– Я почти два года не курила. И сейчас – так, баловство...

– Я не про это... Ты говорила, что со мной неправильно было... И с Игорьком тоже... Сказала, что в Москве так себя вести не будешь...

– Ну, если в Москве тебя не было, значит, я вела себя правильно...

– Правильно себя вела, с правильным челове-ком, – едко усмехнулся он.

– Это ты о чем?

– О ком... Я все про тебя знаю. Ты спишь с Касатоном.

Волна его гнева разбилась об айсберг ее спокойствия.

– И что с того?

– Как это что с того?! – начал было Алик, но продолжения не нашел.

А ведь действительно, в чем Сашка перед ним виновата? Она не обещала хранить ему верность, да он и не настаивал на этом – хотя бы потому, что не воспринимал ее всерьез и надолго.

Может, она клялась ему в вечной любви? Нет, не было этого. Она уезжала в Москву, а он отпускал ее с легким сердцем, как использованную, хотя еще и не надоевшую девку... Какие теперь могут быть претензии?

– У тебя когда срок закончился? – спросила она.

– Год уже на воле.

– И где ты все это время был?

– Ну, я не знал, что ты здесь...

– Если бы хотел найти, нашел бы... Случайно узнал, случайно зашел... Все у нас, Алик, с тобой случайно...

– Но тебе же нравится.

– Э-э... Может, и нравится... Я сейчас похожа на человека, который бережет свое здоровье, поэтому не выпивает даже по праздникам. Но иногда так напьется – в полное свое удовольствие. Оторвется на полную катушку и снова трезвый образ жизни... Ты напоил меня, Алик...

– Предлагаю уйти в запой!

– Звучит заманчиво...

– А если твой трезвый образ жизни вдруг придет?

– Кто, Касатон?

– Или Енисеев.

– Ты и про него знаешь? – Сашка не возмутилась, она всего лишь сделала вывод.

– Он тебя замуж звал.

– Да, звал... Откуда такие подробности?

– Ну, я разговаривал с ним.

– Когда?

– Да было дело.

– Ты что-то от меня скрываешь.

Сашка поднялась с пола, оправила платье. Подождала, когда Алик приведет себя в порядок, только затем включила свет.