— Что вас связывает?

— Нас ничего не связывает.

— Нет, что-то происходит. Ты все время пытался выпроводить меня из ее квартиры.

— Мне просто не хотелось еще раз выслушивать ее историю. Рано или поздно приходит время перестать изображать из себя жертву. Следует принять решение продолжать жить дальше, взять на себя ответственность и прекратить валяться в грязи, вырывая на себе волосы и взывая о помощи.

— Ты говоришь это исходя из собственного опыта?

— Все, с меня хватит!

Куп развернулся и пошел прочь.

Дарби поймала его за руку.

— Я просила тебя наблюдать за тем человеком. Почему ты не позвонил, когда тот ушел?

— Я пытался, но в трубке были слышны одни помехи.

— Дай мне твой телефон.

— Зачем?

— Просто дай его мне.

— Я устал от твоих…

Она сорвала телефон у него с пояса, открыла и просмотрела журнал исходящих звонков. Куп не звонил ей.

— Почему ты лжешь мне?

Он отвернулся, глядя на многоквартирный дом на другой стороне улицы.

— Этот полицейский, с которым разговаривала Бакстер… — сказала Дарби. — Ты ведь знаешь, кто он такой, правда?

Он не ответил.

— Бакстер сказала мне, что этот человек — призрак, — продолжала Дарби. — И еще она добавила, что ты скажешь то же самое. Откуда ты его знаешь?

— Давай оставим эту тему, о'кей?

— Я не намерена оставлять эту тему. Если тебе известно что-то… Куп, если ты намеренно утаиваешь нечто такое, что мешает проведению расследования, то ты должен…

— Я хочу, чтобы меня отстранили от этого дела и уволили из твоего отдела. Я больше не хочу работать в лаборатории криминалистики.

От изумления Дарби не могла вымолвить ни слова, хотя прекрасно расслышала Купа — его слова эхом отдавались у нее в голове.

— Я сейчас поеду в участок и напишу заявление о переводе, — сказала он.

— И какую причину ты укажешь в качестве основания?

— Конфликт интересов.

— С кем? С Кендрой Шеппард? Или тебе известны имена всех женщин, останки которых мы обнаружили в подвале?

— Я не знаю, как их звали.

— Но у тебя есть некоторые предположения, верно?

— Нет.

Ложь. Она видела это по его глазам.

— Почему ты так торопился попасть в дом Кевина Рейнольдса?

Он не ответил.

— Почему ты мне не доверяешь?

— Дело не в доверии, — пробормотал он.

— Тогда в чем?

— Мое заявление будет у тебя на столе, когда ты вернешься в лабораторию.

— Я его не подпишу.

— Это твое дело, — ответил он и ушел.

Дарби все еще смотрела ему вслед, когда зазвонил телефон. Она сняла его с пояса и взглянула на экран. Это был Рэнди Скотт.

— Отпечаток, который Куп снял с рассверленной пули, отыскался в базе данных, — сообщил Рэнди. — НБОП утверждает, что отпечаток пальца принадлежит человеку по имени Фрэнсис Салливан из Чарльстауна, штат Массачусетс.

— Это невозможно. Фрэнк Салливан…

— Мертв, я знаю. Здесь сказано, что он погиб в июле тысяча девятьсот восемьдесят третьего года.

— Значит, произошла ошибка.

— НБОП говорит, что вероятность совпадения составляет девяносто два процента. Не думаю, что это ошибка.

Дарби отыскала взглядом Купа и увидела, что тот разговаривает с Арти Пайном.

— А как насчет других отпечатков в доме, есть новости?

— Пока нет.

— Не исключено, что мне понадобится твоя помощь здесь. Твоя и Марка.

— Хорошо. Мы почти закончили обрабатывать улики. Дарби сунула телефон в карман. Она собиралась еще раз поговорить с Купом. Он что-то знал, и она не могла понять, почему…

Дом взорвался. В воздух взлетели щепки, обломки досок и куски тел. Следующий взрыв прогремел под ее служебным автомобилем, «фордом-эксплорером», и Дарби почувствовала, как невидимые руки отрывают ее от земли и подбрасывают в воздух. Она сделала безнадежную попытку ухватиться за него обеими руками, а потом рухнула на припаркованную машину, врезавшись головой в ветровое стекло. Во все стороны брызнули осколки, и она провалилась в темноту.