Я взглянул на нее, она вся светилась от воодушевления, я сунул кисть в скипидар и сел на ящик. Надо было подумать.

— Может быть, — ответил я и добавил: — Тем более что Мередит и при жизни был холоден как лед.

— Как змея, — поправила меня Памела. — Но Мередит умер не здесь.

— Верно.

— Значит, остаются Мери и Кармел.

— Не забывай, здесь умирали и другие.

— Да, и времена могли сместиться.

— Мне кажется, для умерших времени не существует.

— Кармел умерла здесь, без врача и без священника. Отец Энсон, конечно, служил по ней мессы…

— А ведь отец Энсон обещал прислать тебе адрес той сиделки?

— Верно! — воскликнула Памела. — И она живет в Бристоле. Давай попробуем повидаться с ней в пятницу.

— Пожалуй, можно.

— Я отправлю к отцу Энсону Лиззи с запиской. Ей это будет приятно. А то уж я слишком ее отчихвостила.

— Лиззи еще молодец, что не сбежала от нас.

— Лиззи у нас спартанка! Она тверда как скала. Вот если бы она еще не сплетничала…

— Будет сплетничать, хоть трава не расти.

— Конечно, будет.

Лиззи воспряла духом, услышав о поручении, тем более что оно было сопряжено с поездкой в местном автобусе. Она вернулась с любезной запиской от отца Эпсона, в ней он выражал глубокую озабоченность нашими делами. К записке было приложено рекомендательное письмо к мисс Холлоуэй, которая сейчас руководила лечебницей «Исцеление через гармонию» в Клифтоне. Отец Энсон просил ее принять нас в пятницу днем и писал, что мы хотели бы выяснить некоторые обстоятельства, касающиеся «Утеса», и получить сведения, которые может сообщить она одна «Я был бы вам чрезвычайно обязан, если бы вы отнеслись к моим друзьям с полным доверием и сообщили им подробности о событиях, предшествовавших смерти миссис Мередит».

Тон письма был довольно чопорный, несвойственный отцу Энсону Мы заметили, что он не просит бывшую сиделку рассказать нам о смерти Кармел. Может быть, он считал, что такая просьба испугает ее? Мы отправили его письмо с запиской от нас мисс Холлоуэй, но очень сомневались, ответит ли она.

А день все тянулся и тянулся — самый длинный и самый печальный из всех, что мы прожили в «Утесе». Памела, правда, была занята, а у меня работа валилась из рук, и я даже обрадовался, когда во второй половине дня Лиззи доложила, что у нас гость, хотя, как она выразилась, это был «всего лишь доктор Скотт». Бедный Скотт! Он был так вежлив, так внимателен, так явно томился от любопытства и все же не задал ни одного вопроса ни о призраках, ни о том, что происходит в доме. Он уже много раз приглашал Памелу поиграть в теннис, и в последний раз она согласилась, но забыла пойти и теперь собиралась отказать ему снова. А он принес ей подарок — маленькую собачку.

— Это скотч, — объяснил он мне с нежностью в голосе. — Пусть напоминает ей обо мне.

— Какой щедрый подарок! — воскликнула Памела улыбаясь. — Иди ко мне, собачка! Иди, Бобби! Какой красавец!

Она подхватила на руки дрожащего жалкого щенка и стала ласкать его. О Боже, неужели теперь Памела потеряет голову из-за этого скотча? Сам я не вижу смысла в коротконогих терьерах. По мне собака должна быть статным благородным животным как например волкодавы, овчарки или афганские борзые. Но Памела любит, чтобы рядом было какое-нибудь существо а сейчас любое отвлечение для нее — благо.

Мы оставили Скотта обедать. Лиззи обычно радовалась гостям и не ворчала, даже если сообщение о них поступало в последнюю минуту, но появление на сцене собаки не понравилось ни ей, ни Виски, который сопровождал ее, когда она вошла в гостиную накрывать на стол. Увидев рядом с Памелой Бобби, Виски, злобно сверкая глазами, несколько раз обошел вокруг стола медленной тигриной походкой, потом вскочил на спинку стула и стал оттуда изрыгать свои кошачьи проклятия на перепуганного щенка. Мы и оглянуться не успели, как Виски метнулся к Бобби и лапой с выпущенными когтями нанес ему молниеносный свирепый удар, а затем пулей выскочил из комнаты. Бобби не пострадал, но чувства Лиззи были глубоко уязвлены.

— Ну и ну! Несчастный кот! — воскликнула она сочувственно и отправилась утешать своего обиженного любимца.

Скотт виновато улыбнулся:

— Боюсь, я создал сложную ситуацию.

Мы заверили его, что все обойдется, ведь сферы влияния Бобби и Виски не должны пересекаться. Было приятно посмеяться над всей этой ерундой.

Скотт был хорошим собеседником, если затрагивалась одна из трех его любимых тем — плавание под парусами, фотография и собаки. Он сообщил, что на паях является владельцем небольшой яхты; к сожалению, сейчас она в ремонте — сломался киль, — но скоро будет готова. Ему бы хотелось покатать нас с Памелой и заодно поснимать морских птиц.

— Как насчет воскресенья на следующей неделе? Сможете? — радостно строил планы Скотт.

Мы не стали посвящать его в наши заботы, не рассказали о решении, принятом капитаном, и пообещали, что будем рады с ним поплавать.

Скотту не хотелось уходить, мне казалось, что у себя дома ему было одиноко и скучно. Он ушел уже после одиннадцати, а мы устроили Бобби на коврике в гардеробной и пошли наверх. Я поднялся первый и включил свет на площадке. Выключатель был расположен неудобно — возле двери в мастерскую, на дальней ее стороне. Я решил, что нужно, не откладывая, перенести этот выключатель в холл. Окно на лестничной площадке не было задернуто занавеской — теперь после наступления темноты Лиззи больше не поднималась наверх. На черном небе виднелся только одинокий слабый отсвет Памела казалась побледневшей. Да день выдался плохой.