– Да, есть еще две. – Переключился Старцев. – Второе предположение основывается на том, что отражения возникли не совсем в плоскости евклидо-вой геометрии и от этого, в новообразованных якобы копиях, термин отраже-ние, к слову говоря, здесь подходит как нельзя лучше, властвуют несколько иные законы физики. Особенно это актуально в истории об отражении вопло-щаемых мыслей.

– Что за история? – Мгновенно заинтересовался Круглый. – Мне б туда, представил обнаженную блондинку, и она перед тобой. Оп! И все что нужно есть.

– Научись сначала своих скакунов в узде держать. – Поддел верзилу Лу-кич.

– За собой следи, Ве-еня! – Вернул издевку Круглый.

– Как-нибудь, при более подходящих условиях, я расскажу вам про то отражение. – Профессор пододвинулся к костру, протянув к пламени озябшие руки. – Тогда Вы, возможно, поймете, насколько это действительно сложно, каждую секунду контролировать свои мысли.

– Гы. – Верзила подкинул в огонь еще веток. – А чего их контролиро-вать-то, пустил по определенной волне и пущай себе плывут.

– На сей счет у каждого мнение свое. – Улыбнулся Старцев Круглому. – У нас же с Иваном Петровичем есть и третья теория. Точнее это только мое мнение, наш уважаемый знаток животной психики с ним не согласен. Суть в том, что существует такая не до конца и не всеми признанная область научного подхода, как эзотерика. Согласно одной из концепций которой, наш мир всегда состоял из двухсот сорока двух параллельных измерений, иногда называется и другая цифра, а попросту говоря отражений. И все что произошло, это в результате аварии на БАКе открылись и до того существовавшие в неактивном виде каналы переходов. Тогда, стоит предположить, что в каждом из этого множества миров течение эволюции протекало своими, зачастую не схожими с нашим измерением потоками, или путями, если угодно. Эта теория отлично вписывается в существование такого отражения, как принадлежащее цераподам. Ландшафт там абсолютно не похож на тот, что мы видим вокруг, флора и фауна, совершенно не такие….

– Однако, - прервал профессора Бравый, обведя руками по кругу, - эта теория полностью разбивается о действительность.

– Совершенно верно. – Согласился Старцев. – А потому, пойду дальше. Почему не сложить все три теории в одну? Разве они друг другу противоречат? Нет! Предположим, что существовали и существуют описанные эзотериками параллели. А взрыв коллайдера, в свою очередь, пробудил процессы создавшие отражения одной из этих двухсот сорока двух параллелей, а конкретно нашей, и объединил уже существовавшие до этой катастрофы измерения с нашим и возникшими отражениями в единую сеть, связанную каналами переходов. И почему бы не предположить, что часть новообразованных измерений получила характеристики не вписывающиеся в привычные нам законы физики, а другая часть сдублировалась не полностью. И почему не согласиться с возможностью того, что в некоторых отражениях были проведены некие эксперименты, приведшие к различным последствиям. Вы никогда не задумывались, почему армофены имеют такую схожую с людьми внешность, точнее, почему эти существа маскируются под людей и, оказавшись в нашем измерении, сразу же начинают на нас охотится? Не кажется ли вам, что в своем мире, эти иноформы уж с человеком сталкивались, и точно знают, что им от нас нужно? К тому же, не забывайте: армофены не бегают нагишом, они все одеты в стандартную одежду, подумайте, о чем это может говорить?

– Этак мы далеко уйдем. – Вставил Антон, уже пожалевший о заведен-ной теме.

– Вот и я о том же, ему твержу. – Вернувшийся из леса с охапкой хворо-ста Иван Петрович бросил дрова рядом с Круглым, взявшим на себя заботу о поддержании огня, и втиснулся между Старцевым и Петром. Следом притопал угрюмый Владимир, сложил принесенный хворост в общую кучу и сел в сто-ронке.

– Сложно ему. – Прошептал Петр сочувствующе посмотрев на уткнувшего в землю взор угрюмого бойца.

– Все-таки, кое-что не вяжется в тех умозаключительных нагроможде-ниях, что Вы, Василий Карлович, сейчас перед нами навозводили. – Вдруг ожил электронщик, безучастно наблюдающий за огнем последние несколько минут. – Припомните, каким было небо в те минуты, когда его заволокло этой непо-нятной, напоминающей грозовой фронт субстанцией? А?

Встрепенувшийся Илья щелкнул себя полбу раскрытой ладонью:

– Ну да! Птицы же при приближении облаков полетели на северо-восток, туда, где еще маячила полоса чистого неба. Время было двадцать минут одиннадцатого….

– И было еще светло! – Закончил за Илью Лукич.

– Подождите-подождите. – Встряхнул головой Бравый. – Куда вы клоните?

– Да всё это, - развел руками электронщик, - не больше чем иллюзия!

– А ведь и вправду, слишком грубые несовпадения. – Пробормотал про-фессор, теребя подбородок. – Выходит, что облачный полог и звездное небо, это одна большая голограмма….

– Вот, Веня! – Поднял верх указательный палец Круглый, повернувшись к Лукичу. – Я же тебе сразу сказал, что тут кругом одни голограммы.

Лукич зло посмотрел на Круглого:

– За Веню ответишь!

– В этом случае, - продолжал бормотать себе под нос Старцев, - отсутст-вие крупных небесных тел вполне обоснованно, и движение звезд относитель-но небесной полусферы тоже…. Но, что с часами?

– Глюк. – Развел руками Боря. – Внушение…, еще что-нибудь.

– Давайте исходить из того, - повысил голос зоопсихолог, чтобы пере-крыть возникший гомон, - что проведенный эксперимент, каким бы он ни был, должен был планироваться, прорабатываться, отслеживаться и фиксироваться. И что касается первого и последнего, то делалось это уж всяко не на свежем воздухе. Нам нужно найти этот рабочий кабинет и изучить отчеты по экспери-менту, и уже только после этого делать какие-либо выводы.