Благополучно вернувшись в землянку, Илья не удержался и высказался по поводу никакой оборонительной функции плотно завешивающих выход стеблей вьюна. На что получил весьма веско аргументированный ответ Власа:

– Я тут уже несколько сезонов живу и еще никто ко мне попасть не пы-тался, кроме осточертелых лягушек и червей, я же тебе говорил уже.

– Ты и с приматами до сего дня не знакомился! – Илья собрался настаи-вать на необходимости оборудования двери.

Конец спору положил Андрей:

– Ребят, а вы можете быть уверены в том, что любая сооруженная вами дверь выдержит противостояние с каким-либо монстром? Мне одного выхода на улицу хватило, чтобы понять, что мы в другом отражении. И почему-то, внутренний голос говорит, что в отражении цераподов.

– Прав твой внутренний голос. – Невесело отозвался Илья. – Но помимо ящеров, здесь есть еще агрессивные макаки, скачущие зубастики, человекояд-ные водоплавающие и огромные птицы!

– Ты еще про ночных вампиров забыл. – Подсказал Влас. – И про огром-ных комаров.

– Про комаров ты не рассказывал.

– Пойдешь летом ночью погулять, познакомишься. – Ехидно улыбнулся Влас. – А на южной равнине еще и мухи летают, размером с два кулака.

– Народ. – Умоляюще проговорил Андрей, не придавая значения разме-ру местных насекомых. – Дайте пожрать, плиз!

Предложив юноше круглых зеленых листьев, Влас завалился на боко-вую, предварительно сунув в очаг влажный кусок трухлявого дерева. Илье же пришлось еще какое-то время составлять компанию Андрею и рассказывать новости их совместного пребывания в новой реальности, делиться планами и просто болтать попусту, старательно избегая тем ракетной бомбардировки города - вспоминать об этом ни кому не хотелось.

Тишина в землянке повисла после раздавшегося снаружи визгливого крика и следующего за ним недовольного ворчания и поскуливания. Илья от-стегнул от пояса черную рукоять шокера, надавил на индикатор заряда, «Черт!». Предмет был бесполезен, впрочем, из последнего опыта боец знал, что погружающий человека в кому максимальный заряд, не более чем неприятный и болезненный сюрприз для местных приматов, не выводящий их из боеспособного состояния, а лишь дающий передышку в несколько секунд. Да, сейчас и эти несколько секунд в руке были бы не плохим и не лишним подспорьем. Но, на нет и суда нет.

Отдав Андрею разряженный электрошокер, «драться парень не сможет, так хоть психологически подсобит, вдруг завалится поджаренная в прошлый раз особь, глядишь, с опаской к владельцу знакомого предмета отнесется, не прыгнет на него сразу, а тут уж и я сработаю…», Илья сжал в правой ладони рукоять скальпеля, а в левой – небольшой камень. Перед этим, расположил возле очага кол, мало ли….

Илья застыл посредине землянки, прислушиваясь…. Ворчание снаружи смолкло. Позади слабо потрескивал чадящий кусок трухлявого дерева. Нервно дышал Андрей. Посапывал во сне Влас. И собственная кровь молотком стучала в висках, сигнализируя о выбросе адреналина. «Нет, так дело не пойдет. Прежде всего – успокоиться, взять себя в руки…. Раствориться в действительности, все есть Я…, и этот скальпель…, и эти стены…, и этот потолок…».

Существо с наружи коснулось мгновенно зашуршавших стеблей, при-крывающих вход, и снова затихло. Дотронулось до занавеси еще раз, более смело, просунув внутрь покрытую рыжевато-коричневой шерстью руку. Вспучившиеся на мягкой коже лишенной волосяного покрова ладони красный волдыри, следствие контакта с папоротником – догадался Илья. Пошевелив пальцами, как бы щупая воздух, рука, напоминающая по форме человеческую, скрылась за занавесью сухих стеблей. После чего, примат, видимо набравшись смелости, шагнул внутрь, руками разведя пожелтевшие стебли в стороны. И остановился.

Илья встретился глазами с гостем, спокойно и твердо выдержал любо-пытный взор. Первым, отведя глаза, примат с опаской зыркнул в сторону Анд-рея, держащего в руках электрошокер. «Точно мой подранок», подметил Илья опалину на боку обезьяны, «побаиваешься гад, правильно, побаивайся и даль-ше».

Наклонив голову и глянув на стоящего без движения человека из-под лобья, носитель мохнатой шкуры подался вперед всем торсом, разведя руки и растопырив лишенные когтей пальцы, издал рычащий звук, показав людям большие желтые клыки. Илья не шелохнулся, всем своим видом показывая, что ему безразлична подобная демонстрация агрессивности. Тогда, еще раз издав демонстративный рык, примат замедленно плавным движением начал приближаться к застывшему бойцу, а потом резко прыгнул. Илья ушел в сторону от мохнатых объятий, поднырнув под сходящиеся руки примата и сместившись вбок, походя, полоснув тонким лезвием по волосатой бочине человекоподобной обезьяны. Разгневанно взревев, резко развернувшийся примат, разбрызгивая кровь, ринулся на внешне спокойного Илью. И вновь, боец благополучно избежал неуклюжего захвата, впечатав кулак с зажатым в нем камнем в волосатый подбородок. Мохнатый самец встряхнул головой и, в очередной раз, постарался схватить неуловимого противника, разъяренно рыча и брызжа слюной. Кружась вокруг центра землянки, уходя от однообразных захватов и нанося мелкие раны примату, Илья, улучшив момент, сместился к очагу и, бросив в угол камень, схватил кол, направив заостренный конец на самца. А потом зарычал, сердито, на низкой ноте, взмахнув колом. Примат, остановившийся в нерешительности, зарычал в ответ, но скорее обиженно, нежели пугающе. Боец склонил голову, по примеру самцу, и раздул ноздри. Сделал легкий шажок к обескураженному противнику и…, самец сломался. Издав жалобный вопль, примат выскочил наружу и снова завизжал, напоровшись на жгучие листья высаженных вокруг землянки растений.

– Вот теперь, они точно десять раз подумают, прежде чем сюда соваться. – Сказал Илья хозяину земляного жилища, вжавшемуся в угол возле очага и испуганно хлопающему глазами.

– Ничего не понимаю…, - забормотал побледневший Влас, - почему он спустился с дерева и полез в папоротник?

– Да, потому что, - Илья постучал по своей голове кулаком, - я залез на его территорию и побил. Естественно, он не мог оставить безнаказанно нане-сенное оскорбление и пришел отомстить мне на моей территории. Теперь, по-терпев второе фиаско, он больше не сунется к нам, по крайней мере, пока я здесь.