— Она зазвонит снова, если мы вскоре не спустимся к завтраку, — сказал Лист.

В большей мотивации я не нуждалась. Откинула одеяло и последовала за Листом из комнаты. Мы присоединились к Лунному Человеку и Тано в общей зоне. Переполненная таверна гудела голосами. Миссис Флоранна наливала чай, в то время как ее штат подавал завтрак. Запах сладкого сиропа проносился по воздуху.

Хороший сон этой ночью отражался на лице Тано. Опухоль спала, ушибы изменили цвет с ярко-красного до светло-фиолетового. Он двигался, не вздрагивая от боли.

Мы съели наш завтрак из меда, яиц и хлеба и обсудили следующий действия.

— Мы должны обыскать город, - предложил Лист. — Квартал за кварталом, пока мы не найдем что-нибудь, или не решим что они не здесь.

— Потребовалось бы много времени. — Лунный Человек положил яйцо на кусок хлеба.

— Они ушли, — сказал Тано.

Я перестала есть.

— Откуда ты знаешь?

— Они упоминали, что собираются покинуть Бооруби.

— Почему ты не сказал нам вчера вечером? — Я ударила по яйцу вилкой.

— Меня отвлекала боль, и я не помнил сказанного до сих пор.

— Это имеет значение? – спросил Лист.

Я обдумала это. Тано был в плохой форме. Но без смертельных ран, я могла оставить его здесь и … что? Прочесать окружающий лес своей магией? Я не знала, в какую сторону они пошли и у них был почти целый день пути.

— Вероятно нет, — вздохнула я. — Тано, ты не помнишь что-либо еще? Они не говорили, куда направляются?

— Потребность поспешить - это все, что я ощущал. Возможно, именно поэтому меня не убили. У них не было времени.

— Лучшая стратегия состояла бы в том, чтобы держать нас в неведении о Марроке. Интересно, мертв он или жив и что он сказал им. — Я потягивала свой чай. — Однако Кейхил любит чувствовать свое превосходство и вероятно верит, что сообщение о том, что Марок предал нас, заставило бы нас засомневаться и мы бы значительно замедлились бы в поисках.

Кейхил пробовал эту тактику со мной прежде. Когда он думал, что я была шпионом из Иксии, он заманил меня в засаду в лесу. Затем он хотел, чтобы я думала, будто Лист предал меня, тем самым желая сокрушить мою волю. Это не сработало. Не сработает и сейчас.

Во всяком случае, я стала даже еще более решительно настроена найти их. Даже притом, что мы потеряли их след. Мой аппетит пропал, я отодвинула свою тарелку.

— Что потом? — спросил Лист.

Дверь в комнату отдыха со стуком открылась. Марок стоял на пороге с окровавленным мечом в руке.

Мы вчетвером вскочили на ноги. О завтраке забыли все; мы вытянули оружие, когда разговоры в комнате отдыха таверны превратились в смертельную тишину.

— Уходим, — Марок жестикулировал в дверном проеме мечом. — Давайте уйдем прежде чем они меня догонят.

— Кто? — спросила я.

— Кейхил и его… его… друзья. — Марок как будто выплюнул каждое слово. — Я убежал. — Ужас отражался на его лице, и кровь капала из пореза на горле. — Я потерял их, но они знают, что мы здесь.

— Сколько? — я требовала.

Маррок выпрямился.

— Семеро.

— Вооружены?

— Мечи, ятаганы и кураре.

— Как скоро?

Марок оглянулся через плечо и застыл. Он опустил свой меч. Тот стукнул по каменному полу. Большая рука толкнула его, бросив на землю.

Кейхил, Копьеглав и пять отказников зашли в комнату.

С направленным на нас оружием отказники и Кейхил раздувались от гордости перед дверью. У двоих отказников были ятаганы, у других двоих - мечи; один прямо у рта держал духовую трубку.

— Всем сохранять спокойствие, — приказал Кейхил. Его длинный палаш выглядел устрашающе. Люди в общей комнате итак не двигались с мест. По большей части торговцы и продавцы, среди них не было ни одного воина.

Маррок остался лежать на полу. Отказники встали над ним, направив наконечники своих ятаганов на его горло.

Я взглянула на Тано

— Ты сказал они ушли.

Его лицо побледнело, и хоть он не поднимал своего оружия, тетиву натягивал. Лунный Человек смотрел на отказников, как бы оценивая расстояние между их шеями и его ятаганом. Тесак Листа вспыхнул в блике солнечного света из открытого дверного проема.

— Планы изменились, — вызывающе ответил Кейхил.

Кейхил опустил свои белокурые волосы, они уже выросли ниже плеч и были распущены. Кроме этого, он остался ничуть не изменился. Такая же серая походная одежда, такие же черные верховые ботинки, такие же безжизненные голубые глаза и такая же ненависть, заполнившая его бородатое лицо.