— Не имел права делать что? — спросил он, стараясь понять ее явную вражду. Он хотел быть здесь только ради нее, помочь ей пройти через это трудное для нее, как он понимал, событие. Если бы он мог, он бы устроил ее день рождения в кругу только нескольких близких друзей, а не так экстравагантно, как сейчас. Но Джерри и Сэлли уже все устроили, и не о чем было говорить.

— Добиться, чтобы тебя сюда пригласили и унизить меня перед моими друзьями.

— Унизить тебя? — повторил он недоверчиво: его решимость быть терпеливым и понимающим сменилась недоумением и злостью. Как она могла даже подумать, что он собирается унизить ее?

— Как же я это сделал? — спросил он мягко, стараясь сдержаться, чтобы не превратить этот идиотский спор в большую ссору.

— И так уже о нас говорят. А теперь из-за того, что ты здесь, будет еще хуже.

Ее объяснение взорвало его, разбивая вдребезги его благие намерения. Ему хотелось что-нибудь разбить, ударить кулаком какой-нибудь прочный предмет и посмотреть, как он расколется, как, похоже, его будущее с Джессикой. У него побелели ногти, и он в последний раз попытался заставить ее увидеть, как по-детски она себя ведет.

— Дорогая, нам нечего стыдиться. У тебя нет причины смущаться, если тебя увидят со мной, разве не так?

Джессика знала, что он прав, что она ведет себя неразумно, но сцена с Мелани Уингейт была совсем свежа в ее памяти и больно жгла ее адским пламенем.

— Ты не понимаешь, — сказала она слабым голосом, беспомощно наблюдая, как Кевин старается укротить ярость.

— Нет, ты чертовски права, я не понимаю. Может быть, ты объяснишь, кому какое дело до того, что у тебя связь с мужчиной моложе тебя, особенно с таким, который любит и лелеет тебя, как я? Мне кажется, если люди хотят сделать из этого что-то грязное и смешное, то это либо ревность, либо злоба. Их вряд ли можно считать друзьями.

— С моими друзьями все в порядке, — сказала она возмущенно.

— Тогда, значит, это у тебя самой проблемы, да?

В это время рядом появился Джерри. Он быстро перевел взгляд с пылающего лица Джессики на возмущенное лицо Кевина, не решаясь прервать очевидный для него спор.

— Что, Джерри? — коротко спросила Джессика.

— Обед подан. Все ждут почетного гостя. — Он взглянул на Кевина виновато и предложил:

— Может быть, нам начинать без тебя?

— Нет, — сказала она твердо, решительно настроившись доиграть до конца этот спектакль, устроенный в ее честь, чтобы доставить ей радость. Кроме того, не имело смысла продолжать этот разговор. Не глядя на Кевина, она сказала Джерри — Я сию минуту приду.

— Джессика, — мрачным голосом сказал Кевин, пугающе погрубевший. Хотя он не сказал ничего, кроме ее имени, это прозвучало как приказ оставаться на месте и закончить разговор.

Его мускулы напряглись и челюсть сжалась, когда он увидел, что она не собирается выслушать его просьбу. Если она уйдет от него сейчас, пусть! Он устал постоянно быть подсудимым, доказывать, что ему можно верить, а теперь еще и то, что их любовь достаточно сильна, чтобы противостоять сплетням. Очевидно, если она могла поверить всей этой чепухе, о которой сказала, он потерпел неудачу.

Что ж, ради Бога, он не станет больше пытаться. Он найдет способ справиться со своими чувствами. Ни одна женщина, даже Джессика, не может вытирать о него ноги. Ясно, что он ошибся в ней. Но, несмотря на приступ ярости и решимость, его сердце сжалось от боли, когда она повернулась и, бросив на него прощальный взгляд, в котором смешались боль и ярость, пошла вслед за Джерри к длинному столу на противоположном конце широкого газона.

Джессика едва успела заметить, как Джерри наполнил ее тарелку клешнями краба, салатом из мидий и кубинскими закусками, которые она любила. Сэлли приготовила все ее любимые блюда. Но, усевшись за один из круглых столов, с цветами и свечами, она не смогла проглотить ни кусочка. У нее в желудке как будто застрял тяжелый комок.

Ее глаза рассеянно рассматривали толпящихся вокруг людей в поисках Кевина, но он как сквозь землю провалился. Она героическими усилиями старалась поддерживать разговор, но слова пролетали мимо ушей. Как ни старалась она сосредоточиться, перед ее мысленным взором возникал образ Кевина, которого она увидела здесь сначала озадаченным и неуверенным, а потом исказившимся от ярости, когда он понял, как мало она верит в силу их любви.

И он был прав. Ей надо было представить его этим людям давным-давно. Джерри, по всей видимости, принял его сразу и другие сделали бы то же самое, если они на самом деле желают ей счастья. Такие, как Мелани, которые только собирают сплетни, не в счет.

В ней забрезжило, а потом ярко вспыхнуло сознание, как она ужасно предала веру Кевина на этот раз. Как она вообще посмела недооценивать его, всего того, что между ними было, из-за такого пустяка? Простит ли он ее когда-нибудь за такое безобразие? Ей необходимо было найти его немедленно и просить прощения… пока не поздно.

Бормоча извинения, она вышла из-за стола, чувствуя неловкость перед друзьями, очевидно, недоумевающими, почему она все время молчит и не притрагивается к еде. Она надеялась, они отнесут это на счет ее грусти по поводу сорока лет. Везде по этому поводу принято иметь плохое настроение.