Коллин встал и открыл дверь.

— Входите, мое дитя! Я так рад вас видеть!

— Спасибо, герр директор, — ответил знакомый голос.

Ханс узнал бы его из всех голосов на свете. Это была принцесса! Мальчик тихо шмыгнул носом и сконцентрировался на виде за окном.

— Мой отец попросил меня доставить вам это письмо, герр Коллин, вместе с его наилучшими пожеланиями.

— Очень любезно с его стороны. Садитесь, моя дорогая. Я прочту и, если нужно, сразу же дам ответ.

Раздался шорох шелка, и Генриетта опустилась в кресло для посетителей. Затем мальчик услышал, как разворачивалась бумага. И вновь зависла тишина. Ханс Кристиан знал, что принцесса смотрит на него. Он чувствовал ее взгляд у себя на спине.

— Значит, вы ходили и к адмиралу Вульфу, мой мальчик, — сказал директор Коллин.

— Да, герр, — глухо произнес он.

— Вы знаете, что он рекомендует то же самое, что и я вам посоветовал. Он пишет, что прежде чем вы добьетесь чего-нибудь в жизни, вам придется пойти в школу.

Ханс, похожий на нахохлившегося воробья, смотрел на раскинувшийся за окном мир.

— Неужели, герр?

Коллин поднялся и подошел к мальчику.

— Нет короткого пути к славе. Вам придется пройти длинной окружной дорогой. Вы уверены, что хотите стать писателем?

— Да, герр директор, я хочу этого больше всего на свете!

Его лицо вновь засияло, но затем снова погасло.

— Но у меня нет денег, чтобы ходить в школу.

— Адмирал Вульф предусмотрел это, — сказал герр Коллин, бросив взгляд на письмо.

— Он просил у меня, чтобы я добился для вас у короля бесплатного обучения в школе.

— Это было бы великолепно, герр директор.

Если бы Коллин сказал, что попросит короля

приказать поставить его пьесу, это было бы совсем другое дело. Но перспектива долгих лет за школьной партой абсолютно не радовала Ханса Кристиана.

— Возможно, вы слышали, что его величество каждый год выделяет подобные гранты нескольким многообещающим студентам, — продолжал герр Коллин, вполне осознавая остывший энтузиазм мальчика. — Сначала вас направят в младший класс. Но вам придется очень быстро изучить все предметы. Это не будет сложно. Но вы должны приложить усердие. Вы обещаете мне это?

Мальчик открыто посмотрел на него.

— Вы уверены, герр, что я не смогу стать писателем, не окончив школы?

— Абсолютно!

Ханс Кристиан вздохнул и провел рукой по своим волосам.

— Я не думал, что адмирал Вульф предложит именно это. Но если вы оба сходитесь во мнении, что это единственно возможный путь, я согласен. И спасибо вам большое.

Коллин похлопал мальчика по плечу.

— Это мудрое решение, о котором вы никогда не пожалеете. Знаете, ведь вы мечтатель. Но придет время, когда вы будете вынуждены отбросить в сторону свои мечты и обратиться к практическим вещам. Но позднее вы сможете заставить свою фантазию послужить себе так, как она не может сделать этого сейчас.

— Да, герр, — согласился Ханс, лишь наполовину понимая смысл этих слов. Однако он почувствовал всю красоту и торжественность этого момента. Доброта глаз герра Коллина проникла ему в самое сердце, и тепло разлилось по всему телу. Он схватил его полную, но не лишенную изящества руку. Это был жест благодарности и признательности.

Принцесса кашлянула. Ханс Кристиан повернулся и увидел ее лицо. Он совсем забыл о присутствии Генриетты. Она улыбалась и глядела на него с симпатией. Но в этот момент Ханс Кристиан испытывал страстное желание убежать. Он схватил свою шляпу, поклонился Коллину и юной леди и рванул к двери.

Герр Коллин поспешил за ним в холл.

— Вы должны прийти ко мне через три дня, Ханс Кристиан! Тогда я смогу вам сказать, какое решение мы приняли. Ханс!

Но длинные ноги мальчика уже несли его вниз по лестнице. Не останавливаясь, он сорвал с головы шляпу, обернулся и махнул ей с криком:

— Да, герр! Спасибо, герр!

Громко хлопнула дверь.

Когда Коллин вернулся в кабинет, Генриетта стояла у окна. Он подошел как раз вовремя, чтобы увидеть, как неуклюжая фигура, состоящая практически из одних рук и ног, неслась в направлении канала.

— Бедный Ханс Кристиан! Очень надеюсь, герр Коллин, что вы поможете ему. Он такой беспомощный и такой милый.

Последнее слово было произнесено так тихо, что директор его не расслышал, но все равно кивнул в знак согласия. Ему нравилась Генриетта. Она напоминала ему его собственную Луизу.

— Птицы счастливее, чем он, — продолжала девушка, словно сама с собой. — Их маленькие ножки не чувствуют горячих булыжников. Они могут есть червяков и жуков в парке. Они никогда не голодают.

— Он с вами тоже разговаривал? — поинтересовался Коллин.