Шрифт:
И т. д.
Даже подумать страшно, черт бы все это побрал.
И я получаю желтую карточку за то, что помянул черта и вообще за мрачные мысли.
Нет, это не в духе того новоиспеченного Адама, каким я хочу стать.
Я мысленно скидываю дедовы слова с крыши элеватора и гляжу, как они исчезают внизу. Воспользоваться ими я все равно не могу.
Передав трубку папаше, я делаю круг по Лёкке, чтобы избавиться от сомнений. Облачно, и над фьордом вспыхивают маленькие молнии. Но дождя нет. Я жму на педали, отказать себе в этой поездке я не могу. На Трондхеймсвейен велик заносит, я сворачиваю направо на Херслебс-гате и пересекаю Скоус Пласс. Библиотека кажется огромным кубом, лежащим на площади. Я задеваю пьяного, который, шатаясь, бредет к остановке трамвая. Еду по Нордре-гате, готовый преодолеть все колдобины и переехать через Грюнербруа. Но когда я взбираюсь на вершину холма и вижу элеватор в вечернем освещении, я испытываю шок.
Передо мной кадр из фильма ужасов!
Настоящее привидение!
Такого не ждешь в обычном городе обычной страны.
Я торможу так, что меня выносит с асфальта.
Велик летит по траве сам по себе, я — сам по себе.
На моей крыше элеватора какой-то человек поднимает к небу руки. Как будто кого-то приветствует.
Из-за плохого освещения я не вижу, стоит он ко мне лицом или спиной. Мне виден только его силуэт. Но он поднял руки и кого-то приветствует.
Совсем как я, обращаясь к Старикашке-Солнцу и поклоняясь ему, потому что оно такой крутой бог.
Я как будто вижу свое отражение.
Разница в том, что сейчас темно.
Солнца нет.
В эту минуту облака за чуваком расходятся, и в разрыве я вижу восходящую луну. Но кого, луну или солнце, уже сунувшее голову за горизонт, приветствует этот человек?
Или, быть может, меня?
Эта мысль сжимает мне сердце. У меня перехватывает дыхание.
Неужели он приветствует меня?
Неужели он и впрямь стоит там на крыше?
На моем месте?
И ждет, когда я приду?
Чтобы поприветствовать меня?
Фильм ужасов, Братья & Сестры, фильм ужасов!
Похоже, что на нем надет длинный черный плащ.
Похоже, что он — заблудшая душа, вырвавшаяся из ада, которая благодарит силы природы за свое освобождение.
И там, стоя на вершине холма, я понимаю, что мне предстоит встреча с этим человеком.
Только не знаю, когда.
Или где.
Братья & Сестры, кровь в моих жилах превращается в ледяную воду, когда я понимаю, что этот человек займет свое место в моей истории.
Христофор Адам Колумб не одинок.
Есть и другие люди, которые норовят пролезть в эту story [7] .
Четверг, 4 июля
Сперва я не поверил, что это правда. Да не было вчера на крыше элеватора никакого чувака! Просто воображение сыграло со мной злую шутку. В последнее время воде в моем мозгу пришлось изрядно покипеть. Вот мысли и путаются. Чувак в плаще сродни НЛО, привидениям, барабашкам или кузену Антону из того же диснеевского комикса. И тем не менее я поднимаюсь по лестнице элеватора не своим обычным пружинистым шагом. И потом неуверенно топаю по крыше. Я киваю Старикашке-Солнцу, которое в ответ прикладывает руку ко лбу, а потом снова углубляется в свою газету и пьет горячий кофе из оранжевой кружки.
7
История (англ.).
И вдруг там!
На бетоне!
Четкий отпечаток мужской ноги!
Примерно то же чувствовал космонавт, обнаруживший на Луне чьи-то следы. Которых там, естественно, не должно было быть.
Значит, я здесь уже не один.
Значит, это уже не только мое место.
Братья & Сестры, как будто кто-то залез в мою комнату и читал мой дневник.
Только не надо говорить, что воздух, элеватор и вид с крыши на город принадлежат не мне одному.
Это всегда было мое место.
А теперь — не мое.
Вернее, не только мое.
Теперь я здесь уже не один.
Я сажусь на корточки и изучаю отпечаток. Это что, глина? Я наклоняюсь пониже и нюхаю. Пахнет горелым. Или мне все это мерещится?
Братья & Сестры, что, по-вашему, чувствовал Колумб, когда пересек океан и обнаружил, что страна, которую он только что открыл, кишит индейцами?
А что, по-вашему, чувствую в эту минуту я, новый Адам, — ведь мое частное солнечное прибежище осквернил какой-то чокнутый чувак?
Охренеть можно. Мне тошно. Это уже какая-то чертовщина.
Старикашка-Солнце хлопает меня по плечу, оно явно хочет помочь мне справиться с депрессухой. Пять минут я тру этот отпечаток ноги, мне хочется, чтобы он исчез. Без него никто бы и не заметил, что кто-то здесь побывал. Но я-то ЗНАЮ об этом! И мне до чертиков тошно!
Я чуть не сворачиваю себе мозги, стараясь забить на след и вернуться к главному. Нужно собрать и привести в порядок все вчерашние ответы. Тут нужна система! У прежнего Адама в голове царил хаос. Новый Адам, напротив, образцовый экземпляр. Он составляет списки и работает над ними. Новый Адам — лучшее достижение человечества! Честное слово!