Мебели было немного: пара глубоких уютных кресел рядом с низким столиком, у стены — стол побольше в окружении трех массивных резных деревянных стульев, на каменной инкрустированной столешнице красовался узорчатый серебряный поднос овальной формы с кувшином и высокими стаканами дымчатого стекла. К другой стене примыкало высокое фигурное изголовье пышно убранной кровати (по меньшей мере шестиспальной) с множеством подушек, рядом — тумбочка с изящным канделябром, в котором уже мерцали зажженные свечи. Обивка мебели, как и вся отделка, выдержана в теплых, золотисто-бежевых тонах. По углам возвышались трехъярусные керамические посудины с буйно разросшимися растениями вроде очень махровых папоротников. Мои сумки скромно стояли у двери, наверняка ведущей в гардеробную. Н-да, вот что значит «жить по-человечески»… Получится ли у меня с ходу вспомнить, когда же я в последний раз ночевала в нормальных условиях, под настоящей крышей? Впрочем, не будем на ночь глядя о печальном…

Рядом удовлетворенно фыркнули. Кстати, чуть не забыла… Кашлянув, я повернулась и встретила вопросительный взгляд таинственно мерцающих в полумраке зрачков.

— Знаешь, Линга, — начала я осторожно, тщательно подбирая слова, — сейчас, по-моему, как раз тот случай, когда совсем нет необходимости круглосуточно меня опекать и неотступно следовать по пятам за моей драгоценной персоной…

Надха, подозрительно сузив изумрудные глазищи, недоверчиво фыркнула.

— В самом деле, в этих условиях и при таком окружении у меня не будет никакой возможности выискать внеочередное приключение на свои нижние чакры — просто не дадут! И сил, если честно, совсем не осталось — одна мечта: до постели добраться…

Линга, не отрывая от меня внимательного взгляда, склонила голову и повела ушами, как бы спрашивая, что из этого следует.

— Поэтому ты смело можешь провести это время со своими соплеменниками… Зачем же сразу такрычать?! — Я шагнула ближе, обняла пушистую громадину за мощную шею и тихо проговорила в мохнатое ухо: — В конце концов, это самое малое, что я могу для тебя сделать — подарить возможность отдохнуть от меня и от своих обязанностей, особенно если учесть, что другого такого случая в ближайшее время не будет… К тому же этот ваш главный советник и в самом деле нечто! Не будь я человеком…

Линга весело сощурилась и зафыркала, забавно встопорщив пышные усы.

— Вот и договорились! — облегченно вздохнула я. — Действуй! Потом расскажешь — в порядке обмена опытом?

Надха выразительно повела глазами.

— Сама увижу? Еще лучше! — прыснула я, распуская шнуровку на вороте. — Все, шагай и отдохни как следует, а я… Обижаешь: с чего бы мне от тебя отставать?! Зря ты обо мне так плохо думаешь…

Саблезубая голова потерлась пушистой щекой о мое плечо, и огромная кошка бесшумно выскользнула за дверь. Я же, аккуратно пристроив на высокой спинке стула меховую безрукавку и сбросив сапоги, с блаженным вздохом растянулась поперек необъятной кровати, бездумно глядя в узорчатый потолок и раскинув руки. Измотанный организм наслаждался каждой секундой долгожданного покоя, даже пустующий и оттого негодующий желудок до поры до времени притих, веки отяжелели…

В дверь деликатно постучали. Я, кряхтя, пыхтя и шепотом чертыхаясь, кое-как сползла с нагретого ложа и поплелась открывать. Это прибыли служанки — четверка жизнерадостных очаровательных девушек, прямо-таки жаждущих помочь мне привести себя в порядок и сияющих собственным светом от гордости за оказанное им доверие. Двое тут же скрылись в ванной, заплескали водой, зазвякали склянками; остальные засуетились вокруг меня, ни на минуту не умолкая. Вскоре стало известно в деталях, как поразило и обрадовало всю родню известие о появлении благословенной меня в этом не менее благословенном мире, как ликовал пожилой родственник и, не переставая твердить о милости богов, начал спешную подготовку войска к выступлению, а замка к приему долгожданных гостей — кстати, все ли устраивает госпожу в отведенных ей покоях?.. Было бы форменным свинством с моей стороны ответить чем-то иным, нежели горячим заверением, что это «все» просто выше предела мечтаний.

Девушки защебетали с удвоенной энергией, перемежая местные новости с деликатными вопросами о прибывших со мною лицах. Еще бы: в такие лихие времена прибытие такого количества такихпредставителей интересующего пола!.. Светская беседа была прервана появлением первых двух с известием, что ванна готова, но не изволит ли госпожа сначала посетить гардеробную?

Почему бы и не изволить?.. Я воспрянула духом в предвкушении отдыха и порции положительных эмоций. За время долгого путешествия по заснеженным горам и долам обо мне, конечно, заботились, делая все возможное и невозможное заодно, лишь бы посланное богами сокровище чувствовало себя комфортно; впрочем, оно (в смысле — сокровище в моем лице) не особо доставало окружающих прихотями. Тем не менее отказа ни в чем не было, и ни о каких бытовых сложностях моя голова не болела, но все же, что ни говори, — потешить женскую душу примеркой новых тряпочек и побрякушек, вымыться в настоящей ванне с подогревом и ароматизированной водой, зажевать что-нибудь особо вкусненькое и всласть поваляться в шикарной постели под пуховым одеялом на шелковых простынях… Подобные радости в последнее время случаются слишком редко, чтобы устать их ценить!

Праздник души начался уже в гардеробной, где мне предоставили полную свободу и неограниченную возможность пополнить свой багаж чем-нибудь из новья, в изобилии висевшего вдоль стен узкой и длинной, почти бесконечной комнаты с несколькими выходами. Я только присвистнула, оглядывая предложенное великолепие: да, совсем небедные родственнички мне достались! И со вкусом у них полный ажур! Взглянуть хоть на вот это платье… нет, лучше на это!.. или на этот костюм… а на этот!.. или на…

Стоп! Вдохнуть-выдохнуть, собрать мысли в кучку и вернуть на место разбежавшиеся глаза! Я напомнила себе, что, если — когда! — этот затянувшийся бедлам со сменой власти благополучно закончится, все это… вернее, все этоникуда от меня не уйдет, а пока вполне хватит пары свежих прикидов на смену.

Мой прищуренный взгляд медленно скользнул вдоль пестрого ряда, остановившись на костюме из тонкой замши цвета кофе с более светлыми клиньями, множеством серебряных заклепок и серебряным же шитьем. В меру облегающие штаны и длинная приталенная, с кокеткой и шлицами безрукавка под широкий пояс, украшенный декоративной пряжкой, а к этому — молочно-белая шелковая блузка с ажурными вставками, свободными рукавами, собранными на длинные манжеты с множеством перламутровых пуговичек, и фигурным воротником апаш, по краю которого были нашиты вперемежку мелкие и крупные белые жемчужины.