– А обученные дельфины или косатки?

– Да кому это надо, торпедировать платформу касатками? – удивился Зяблик.

– Дай бог, чтобы никому, – жёстко сказал Афанасий. – Но мы должны предусмотреть все варианты, даже если они и кажутся кому–нибудь дурацкими. Идите в кубрик, работайте по своим методикам.

– А ты? – спросил Джокер.

Афанасий заметил яркий костюм Кирилла Силантьевича.

– Я потолкую с начальником смены. Майор, проводи.

Шаймиев махнул рукой экстрасенсам, направился к лестнице. Члены группы потянулись за ним, косясь на море и на появившиеся на горизонте облака.

Двигуненко взглядом спросил у командира, что ему делать.

– Постереги кубрик, – сказал ему Афанасий. – Чтобы никто им не помешал.

Тарас ушёл вслед за остальными.

На палубу взобрался Кирилл Силантьевич.

– Ну как, осмотрелись?

– Всё отлично, приступаем к работе.

– А что собираетесь делать конкретно, если не секрет?

– Изучать психосферу, – усмехнулся Афанасий, вспомнив фразу Шаймиева. – Сколько людей сейчас работает на платформе?

– В смене тридцать человек, работаем по шесть часов. Но это ещё не штатное расписание, чисто наладочное, предпусковое. Вообще численность экипажа буровой – сто двадцать человек, по сорок в смене, каждая будет работать по четыре часа через восемь.

– Я имею в виду, сколько людей на платформе в данный момент.

– Этого я не знаю. Наших – около сотни, и ваших человек десять.

– Кого вы имеете в виду – «ваших»?

– Ну как же, – ухмыльнулся Кирилл Силантьевич, – разве вы не из безопасности?

Афанасий сдержал ответную улыбку. На платформу перед запуском действительно могли пропустить только специалистов с соответствующими допусками и чекистов.

– Советую на эту тему не распространяться.

– Я понимаю.

– Пограничники давно здесь стоят?

– «Севастополец» пришёл вчера, до этого «Бора» дежурил, ракетный катер на воздушной подушке. Сколько пробудет этот, не знаю. «Балкер» – наше судно, привозит материалы и готовые конструкции. Корабли автономны, и экипажи на платформу не высаживаются.

– Металлодетекторного контроля у вас нет?

– Зачем? Мы же не аэропорт. На берегу знают, кого сюда посылают.

– Что ж, спасибо за приём.

Афанасий кивнул, и начальник смены убежал, мгновенно переключившись на решение своих проблем. Заботы чекистов ему были непонятны.

На вертолёт спикировал альбатрос.

Афанасий проводил его взглядом, прошёлся вдоль ограждения взлётно–посадочной площадки, прислушиваясь к своим ощущениям, и ему вдруг показалось, что кто–то посмотрел на него из глубин океана, изучающе и недобро.

– Чёрт побери! – медленно процедил он сквозь зубы, чувствуя холодок, пробежавший по спине.

5

Тренировки сделали своё дело.

Роман и раньше считал себя очень спокойным и уравновешенным человеком, а научившись управлять словом, согласно инструкциям ФАГа, и телом – на основе рекомендаций интуитивной системы боя, и вовсе перешёл в «созерцательно–безмятежное» состояние, которое отнюдь не характеризовало его как флегматика или меланхолика. Просто он научился реагировать на движение вокруг, а в глобальном смысле – на вызовы социума, до того, как это отмечало сознание, то есть на инстинктивно–подсознательном уровне.

После того как на его глазах кодирант (кавказец на джипе) выполнил заложенную в него программу, Роман начал искать в Пскове зоны «негативной энергии» и обнаружил две довольно внушительные аномалии. Одна располагалась на территории филармонии, вторая пряталась возле прудов на Спортивной площади. В глубь зон Роман проникать мысленным взором побоялся, но на всякий случай доложил о своих открытиях модератору.

– Да, есть такие подозрения, – сказал ему Варсонофий. – Филармонию возглавляет Юлиан Припечко, известный в городе хореограф. Он масон и не скрывает этого, потому что чувствует себя абсолютно вольготно. Начальник милиции Пскова – его кум. Вполне возможно, Припечко является эмиссаром АПГ. А Спортивная площадь давно находится под нашим наблюдением. В спортзале работает известный Клуб единоборств, который посещают все бандиты города и охранники местных чиновников. Кстати, «Форд Мондео», который ты засёк недавно, принадлежит охране Клуба.

– Тогда это «шестёрки» местного отделения АПГ.

– Мы ими занимаемся. Послушай–ка, Роман, ты ведь действительно целитель, Харитоныч мне рассказывал, не посмотришь коленку моей дочуры? Болит она у неё, спать не даёт.

– Она не жаловалась, – осторожно сказал Роман.

– Зачем ей тебе жаловаться? Она никому не жалуется, даже матери, не приучена жаловаться. Да только вижу я, мучается бедная. Уже и прихрамывать начала, платья перестала надевать, только брюки.

– Пусть приходит, посмотрю. Девочка она симпатичная, а красота, к сожалению, всегда требует жертв.

– Мне об этом можешь не говорить. Юнька работает в рекрутерском агентстве, такое порассказывала. Девчонки ищут работу, многие согласны на всё, лишь бы устроиться получше, повыгодней, вот и продают красоту свою природную. К слову о красоте. Слышал формулу? Тезис первый: красота требует жертв. Тезис второй: красота спасёт мир. Вывод: спасение мира потребует жертв.

Роман улыбнулся.

– Вы умеете читать мысли.

– Только свои, да и то со словарём, – пошутил Варсонофий невесело. – Значит, и ты слышал это юмористическое высказывание. Хотя в главном оно справедливо: спасение мира действительно потребует жертв. Так посмотришь дочку?