Выехали из Москвы в семь утра, когда улицы столицы ещё не были забиты транспортом под завязку. В половине девятого «Маруся» пересекла границу Московской области.

Роман приготовился к созерцанию мелькавших по сторонам Ленинградского шоссе пейзажей, как вдруг почувствовал смутное беспокойство, не связанное с лихой манерой езды Ылтыына. Прислушался к себе.

Сигнал тревоги подавал тот отдел интуиции, который заведовал сердечными делами. Что–то произошло в Пскове, и связано это было с Юной.

Он взялся за айком.

Юна не ответила ни с первого раза, ни со второго, ни с третьего. Молчал и домашний телефон.

– Что случилось? – покосился на пассажира водитель.

– Не отвечает, – сквозь зубы процедил Роман. – Притормози–ка.

Ылтыын послушно остановил машину на обочине дороги.

Роман закрыл глаза, сосредоточился на образе Юны.

Загоревшаяся в воображении звезда лучиком метнулась вдаль, нашла Псков, квартиру Волкова, облетела её кругом и вернулась обратно.

– Её нет дома!

– На работе, – предположил Ылтыын.

– Мы договорились, что она уволится.

– Поищи там на всякий случай.

Роман послушался, представил карту города, нашёл на ней офис рекрутерского агентства «На хуторе».

К своему удивлению, он почувствовал знакомый ментальный отклик: гипоталамус уловил «родной» свет ауры. Юна почему–то и впрямь находилась в этот ранний час (на работу она обычно ходила к десяти) в офисе агентства. Либо в здании, где располагался офис.

Он напрягся, отыскивая мыслесферу любимой.

Сначала пришёл отклик удивления. Юна почуяла его мысленную «руку», но не поверила себе.

Потом он услышал мысленное «ой!». Покачал частотный диапазон восприятия н е с л у х а – как называли экстрасенсы–традиционалисты способ читать мысли на расстоянии и телепатически общаться.

«Рома?! – послышался полный изумления и недоверия мыслеголос Юны. – Где ты?!»

«Лучше скажи, где ты!»

«Я в кабинете Виктора Шалвовича. От него приехал какой–то Мусагит с мускулистыми парнями, сказал, что он меня ждёт. Но как ты это делаешь?!»

«Когда приехал?»

«Рано утром, я ещё спала. Ещё они спрашивали, где ты. Неужели мы с тобой… как телепаты?!»

«Не отвлекайся. Они знают, кто я?»

«Нет, спросили, где мой хахаль». – В мыслеголосе Юны просветилось смущение.

«Они тебе… ничего?»

«Грубили, конечно, хватали за руки. Пообещали сделать больно, если я ничего не скажу».

«Жди, я скоро приеду!»

«Не верю, хотя и слышу! Ты в Москве?»

«Нет, уже еду в Псков, буду через час–полтора. Постарайся продержаться это время. Будут допрашивать – сыграй наивную трусливую девчонку».

«Легко».

«Держись, а когда начнётся допрос – кто бы ни пришёл, вызови меня, я услышу».

«Поняла».

Роман послал девушке мысленный букет полевых цветов, выбрался из канала телепатической связи.

– В Псков? – посмотрел на него Ылтыын понимающе.

Он кивнул.

– Её захватил директор агентства, он работает на какого–то эмиссара АПГ.

Ылтыын тронул машину с места, погнал с неимоверной для такой дороги скоростью.

Проехали Тверь, интуитивно притормаживая перед постами ГИБДД, затем Вышний Волочёк. Под Новгородом свернули налево, затем ещё раз налево, перед Порховом, и спустя час пятнадцать минут после связи с Юной въехали в Псков.

Сама Юна не вызывала Романа, однако он постоянно «дежурил» в ментале на определённой частоте и чувствовал её переживания. Поэтому когда машина свернула с Ленинградского шоссе на Крестовское, он вздохнул с облегчением.

Девушка позвала его, когда они подъезжали к перекрёстку улицы Гоголя и Октябрьского проспекта. Здесь располагалось пятиэтажное здание, первый этаж которого и полуподвал занимали офисы различных учреждений.

«Рома! Пришёл Виктор Шалвович!»

«Мы уже близко, – отозвался он. – Ни в коем случае не дай им понять, что мы поддерживаем связь!»

«У них какая–то аппаратура!»

«Шприц? Они хотят сделать укол?»

«Там переносной бювет, ампулы… и что–то вроде компьютера».

Роман сжал зубы.

– Быстрее! Они хотят допросить её с помощью химии!

Ылтыын погнал по встречной полосе, проигнорировал бросившегося наперерез инспектора с жезлом и свернул с улицы во двор.

Милиционер ворвался во двор за ними, осмотрелся, кинулся к машине.

– Я его оглушу, – предложил Роман.

– Не стоит. – Ылтыын вылез из «Маруси», показал инспектору какую–то малиновую книжечку с золотым тиснением. Тот вгляделся, козырнул и побрёл прочь с убитым видом.