Очнулся он в начале шестого утра.

Врач позвал Романа, потягивающего чай на кухне в одних трусах.

– Он зовёт вас.

Роман отставил чашку, зашёл в спальню.

Ылтыын был ещё бледен, но в целом выглядел согласно уходу.

– Привет, целитель.

– Привет. – Роман сел на стул.

Врач посмотрел на них и удалился, снимая халат.

Оба поглядели ему вслед.

– Как жизнь? – спросил Роман.

– Это ты меня выволок с того света?

– Я был не один.

– Ты, я знаю. За мной снова должок.

– Ничего, сочтёмся.

– Что с Феллером?

– Ему удалось нейтрализовать первую «закладку».

– Я уже понял. Как?

– Психофизики в растерянности. Всунули вторую, внушили, что он попал в засаду, но выкрутился.

– Что дальше?

– А дальше я встречаюсь с ним завтра в Питере, и он ведёт меня как «закодированного пленника» к Фурсенюку.

– Понятно, в качестве засланного казачка. Судя по всему, мне в операции уже не участвовать.

– Ты своё дело сделал. – Роман подумал и добавил рассудительно: – Да и не молод уже.

Ылтыын наметил свою специфическую улыбку.

– Тут ты прав. Кстати, знаешь, чем молодые отличаются от стариков?

– Возрастом.

– У молодых впереди бесконечность, у стариков – вечность.

– Похоже, ты становишься философом.

– Я им был всегда. Мы, эскимосы, отличаемся от всех северных народностей…

– Умом и сообразительностью.

– Философским складом ума, – закончил Ылтыын.

Они обменялись понимающими улыбками, чувствуя взаимное расположение.

– Отдыхай, – сказал Роман, вставая. – Я тоже лягу, но буду рядом, если что.

Он вышел в гостиную, где пожилой лысоватый врач упаковывал свои медицинские принадлежности.

– Ему нужен только покой, – сказал он. – Я тут написал инструкцию, что давать в том или ином случае.

Роман пробежал глазами листок бумаги.

– Травы, это хорошо. Благодарю, мы справимся.

– Не сомневаюсь. До свидания. – Врач поклонился и ушёл.

Навалилась вдруг сонливость. Роман добрался до дивана и рухнул на него как подкошенный, с улыбкой подумав, что Юне это не понравилось бы.

В десять часов пришёл Малахов, и не один, а с седовласым господином, у которого было тяжёлое коричневое лицо жителя южных степей и пронзительные серо–голубые глаза (Тамерлан – вспомнил Роман прозвище координатора, упомянутое Ылтыыном).

– Знакомьтесь, – сказал Олег Харитонович. – Захария Салахутдинович – Роман Евлампиевич. Где наш контуженый?

– Спит, – оглянулся на дверь спальни Роман.

– Пусть спит. Как его дела?

– Восстанавливается, пьёт укрепляющий отвар.

– Он сможет работать? – глуховатым и скрипучим (отчего в воображении Романа проявился ствол саксаула) голосом осведомился Тамерлан.

– Конечно, сможет. Феллер не успел или не захотел поставить «закладку».

– Хорошо. – Олег Харитонович кивнул на стулья. – Сядем.

– Чай, кофе?

– Минеральная вода есть?

– Берёзовый сок.

– Годится.

Роман достал из холодильника бутылку холодного берёзового сока, чашки, принёс в гостиную.

– Ты знаешь, что по Луне прокатилась серия взрывов? – спросил Малахов, пробуя сок.

– Нет, я не смотрел телевизор.

– АПГ ликвидирует следы своего пребывания на спутнике Земли. Я хотел бы подключить тебя к этой проблеме. Позже поговорим. Теперь о том, что произошло. Тебе не показалось странным поведение Феллера?

Роман смутился, чувствуя на себе изучающий взгляд Тамерлана.

– Я не особенно разбирался в его чувствах…

– Речь не о чувствах. Что–то здесь не так. Слишком легко мы его взяли. Слишком долго он возился с Алтыном, однако не запрограммировал. Впечатление такое, что он тебя ждал.

– Не может быть. Для него я умер ещё в Греции.

– Алтын зашёл к нему без пяти десять, ты появился только через тридцать пять минут. При этом Феллер был спокоен аки удав. Что он делал всё это время?

Роман помолчал, вспоминая подробности схватки с Феллером.

– Не знаю. Увидев меня, он сказал…

– Смелее, здесь все свои.