Шаповалов откинулся на спинку стула, с недоверием глядя на друга детства.

— Что теперь?

— Ничего, сиди, жди.

— Жду.

В затылок дохнуло холодком.

Он замер, прислушался к своим ощущениям.

Холодок проник внутрь черепа, превратился в тысячи крошечных муравьёв, рыщущих по мозговым извилинам в разных направлениях.

— Щекотно, — пробормотал Шаповалов, соловея.

— Ничего, главное — не бойся, думай о том, что с тобой произошло.

«Муравьи» затопотали по клеткам мозга сильней.

— Ох ты!

— Можем прервать сеанс, — взялся Афанасий за телефон.

— Не надо, просто непривычно.

«Муравьи» продрались сквозь голову, растаяли, оставив ощущение лёгкой растревоженности. Снова потянуло холодком.

— Приятно…

Зазвонил телефон.

Афанасий поднёс к уху браслет, не включая экранчик видеопередачи.

— Ну, что?

По мере того как ему что–то говорили, глаза Вьюгина открывались всё шире, и когда он оглянулся на Шаповалова, они были полны удивления.

— Не может быть!

— Что? — поёжился Шаповалов, которому вдруг стало неуютно.

— Ага, доложу Харитонычу, — продолжил Афанасий. — Он примет решение. Я–то сам улетаю в Казахстан… ага, понял. Спасибо, Рома, ты настоящий друг!

Вьюгин опустил руку.

— Он говорит, что тебя использовали.

— Как использовали?! — не понял Шаповалов. — Кто?!

— Кто — надо разбираться, а как — в качестве водилы. Точнее, использовали твой транспорт, а тебя экзорнули.

— Что?

— Сглазили, ну, или запрограммировали. Потому ты и не помнишь, где был сутки и что делал. Потому и на спидометре остались «лишние» километры. Они просто забыли восстановить прежние цифры.

— Да кто, чёрт побери?!

Афанасий посерьёзнел, понизил голос.

— Если он прав, а Рома практически не ошибается, в окрестностях Бреста действует группа пси–операторов, использующих местных водителей. Приедешь домой, расспроси своих приятелей с базы, других шоферов, кого знаешь, не случалось ли с ними того же, что и с тобой. Но сделай это тихо, не поднимая шума.

— Ничего не понимаю!

— Сделаешь?

— Конечно, постараюсь. Но зачем каким–то операм скрытно использовать водил?

— Не операм, а операторам. Мы знаем пока одну такую структуру, и она очень опасна. Боюсь, это именно её деятели наткнулись на тебя и решили привлечь к своим делам.

— Зачем? У них своих водил нет?

— Может, и не хватает. Надо тщательно расследовать это дело, изучить местность, людей вокруг тебя. Вполне вероятно, Поводы… э–э, плохие дяди решили что–то построить возле Бреста. Ты не слышал о какой–нибудь стройке?

— У нас постоянно кто–то что–то строит.

— Поспрашивай, только опять же осторожно, не началась ли вблизи от вашей базы стройка, о которой мало кто знает. И никому ни слова! Договорились?

— Пиндос им в нос! — в сердцах сказал Шаповалов. — Ты меня пугаешь. Что ж, мне теперь в Польшу не ездить?

— Езди, но будь внимателен, присматривайся ко всем несуразностям, замечай всё необычное, что случится в рейсе, и звони мне. Скорее всего к тебе в скором времени обратятся мои знакомые, от моего имени, помоги им.

— Чекисты? — криво усмехнулся Шаповалов.

— Чекисты, — без улыбки подтвердил Афанасий. — Договорились, дружище? Никому ни слова, даже жене.

— Да понял я. Вот понесла меня нелёгкая в Польшу!

— Польша здесь ни при чём. Шеха, заходи.

Впорхнула хозяйка, красивая до умопомрачения. И по взгляду Афанасия, брошенному на жену, Шаповалов понял, что его бывший однокашник влюблён в неё по уши.

Они посидели ещё полчаса за чаем, вспоминая смешные эпизоды из школьной жизни, общих знакомых и друзей, потом Афанасий проводил Шаповалова до метро.

— Помни наш уговор.

— Помню, — помрачнел Шаповалов. — Если бы ты мне подробней объяснил, что за пиндосы водят нас за нос.

— Не пиндосы, люди похуже, а точнее, нелюди. Но об этом тебе расскажут другие специалисты. Будь осторожен, Володя.

Они пожали друг другу руки, и Шаповалов уехал.

Афанасий в задумчивости вернулся домой.

— Что у вас произошло? — встретила его вопросом Шехерезада.

— В Бресте появились наши злейшие друзья, — уклонился он от прямого ответа.