Санька в роли таксистки простаивала второй час, время подползало к двенадцати ночи, как вдруг диспетчер сказала:

– Двадцать четвертый на выезд. Ресторан «Ковчег», срочно.

– Двадцать четвертый принял, – ответила Санька хриплым голосом, как учил Рыбалкин.

– Глеб, это ты? – засомневалась диспетчер.

– Кто ж еще! – прохрипела Санька. – Я голос сорвал.

– Бог мой, ты у нас певец? – съязвила она.

Однако заказ поступил, диспетчер дала задание свободному водителю, оставив Глеба в покое. И тут пронесло.

Санька подъехала к «Ковчегу», где под зонтиком (моросил противный дождик) жалось несколько человек, на такси они отреагировали бурно, как голодные обезьяны, увидевшие один на всех банан. Поначалу Санька испугалась подвыпившей компании, превышавшей число пассажиров, которых можно взять, но, к счастью, в салон заталкивали пару.

– Нет, нет, к водителю его! – настаивала женщина, а ее спутник, пьяный вдрызг, рвался на заднее сиденье. – Я сказала – к водителю! Чтоб не дышал на меня, иначе я получу алкогольное отравление. Все, друзья мои, спасибо и пока.

Мужчина плюхнулся рядом с Санькой, ей пришлось потянуться, чтоб закрыть дверцу с его стороны, тем временем спутница хлопнула дверью сзади и выругалась:

– Ну и свинья же ты, милый! Так нажраться…

– Куда едем? – спросила Санька, трогаясь с места.

– На Пархоменко, двадцать! – рявкнула женщина, между прочим, внешне даже очень и очень. Только злющая язва.

Санька поднесла микрофон ко рту и прохрипела диспетчеру:

– Фиксируй двадцать четвертого.

– Ты совсем охренел? – рявкнула та в ответ.

Санька ничего не поняла. Почему диспетчер наехала? Может, у них с Глебом свой словесный код, и она не в состоянии его расшифровать? Делать нечего, повезла клиентов под беспрестанный зудеж пассажирки, адресованный мужчине, который закрыл глаза и не реагировал на обидные слова.

– С тобой нельзя появляться в приличных компаниях! Ты через пять минут превращаешься в скотину. Как будто спиртного не видел лет десять и наконец дорвался! Ты алкаш. Тебе пора лечиться. Слышишь? Нет? Испортил мне отдых, теперь портишь жизнь, я же с тобой прозябаю, а не живу. И главное, ты нарочно напиваешься, назло мне, думаешь, я не вижу?..

Судя по сверкающим камням в ушах и на пальцах, жизнь у нее «испорчена» донельзя, просто каторга и рудники. Санька доставила парочку по адресу, притормаживая, сделала запрос:

– Двадцать четвертому расчет.

– Ты больной? – рявкнула диспетчер и больше ни слова.

Вот что делать в подобной ситуации? Какие деньги брать, сколько? И что это за диспетчер? Такое впечатление, будто она не знает, что за проезд берут деньги, но ведь их насчитывает диспетчер. Что же происходит?

Тем временем пассажирка вышла из машины и танцующей походкой направилась к подъезду, оставив пьяного мужа в салоне и не расплатившись!

– Эй, женщина, постойте! – ринулась за ней Санька. Обогнав, встала у нее на дороге, напомнив: – Вы забыли мужа.

– Дарю его тебе, – огрызнулась та.

Удивительно невежливая. Санька не виновата, что у них «любовь прошла, завяли помидоры», решали б свои проблемы дома. Дамочка хотела обогнуть таксистку, а та и не думала давать ей дорогу:

– За подарок спасибо, но вы же не оставите его в машине?

– Почему это? Оставлю. Вези его куда хочешь и отойди.

– Хорошо, беру вашего мужа. Раз он вам не нужен, мне пригодится. Но вас я доставила, платите за извоз…

– Ты что, издеваешься? Завтра вылетишь с работы, обещаю.

Санька растерянно хлопала глазами вслед фифе под зонтом, пока та не скрылась вместе со своей разбушевавшейся злостью в подъезде. Да-а-а, славненький первый рабочий денек, то есть ночка. Говорят, как начнешь, так и покатится… Ой, нет-нет, Саньке нужна удача, она привыкнет к неадекватным клиентам. А к неадекватным диспетчерам?

Ежась, девушка побежала к машине – дождь усилился, а он уже не летний и, попадая за шиворот, приносит массу неприятных ощущений, по спине словно ползает ледяная гусеница. Плюхнувшись на сиденье, Санька покосилась на безмятежно спящего мужчину, скрестившего на груди руки.

Лет сорок. Сухощавый – жена, наверное, не кормит. А ей примерно тридцать, скорей всего, женат он не первый раз. Не урод, волосы вон какие густые, непокорные, темные, в районе лба серебристое пятно. Оно смотрелось нелепо, будто мазнули белой краской. Нос тонкий и горбатый – на коршуна похож… или на орла? Собственно, Санька не знала, чем одна птица отличается от другой, но «орел» звучит гордо. Над переносицей у мужчины грозная складка, наверняка он часто сердится и сводит брови, а у губ глубокие складки, какие бывают у людей властных и упрямых. Санька с такими сталкивалась, от них всегда море проблем, да и жене наверняка с ним нелегко, но ее это не оправдывает.