"Система регистрации функционирует, - подумал Бертильон и, полный нетерпения, бросил взгляд на календарь.
– Но что это? Сегодня 19 февраля. Еще лишь десять дней до окончания срока. Срока казни..."

Истекали последние часы 20 февраля. Таяла надежда на счастливую случайность. Это был такой же день, как все остальные, не произошло ничего особенного. Незадолго до окончания рабочего дня Бертильон сам занялся измерениями одного задержанного.

– Как вас зовут?
– спросил он у арестованного. Человек усмехнулся:

– Дюпон.

Фамилия Дюпон во Франции самая распространенная, как у нас Майер, Мюллер, Шмидт.

– Хм, сегодня уже шестой Дюпон, - отметил Бертильон раздраженно.
– Сегодня каждый набитый дурак называет себя Дюпоном.

– Но это действительно моя фамилия.

– Мне кажется ваше лицо знакомым. Не были ли вы здесь не так давно?

– Здесь?
– прошипел арестант.
– Я честный человек,

– Мы сейчас это узнаем. Стойте спокойно, чтоб я мог вас точно измерить.

Ухмыляясь и никак не протестуя, арестованный дал возможность себя измерить: длина головы 157 мм, ширина головы 156 мм, средний палец 114 мм, мизинец 89 мм. "Что может доказать этот глупец?
– думал он.
– С такой фигурой, как у меня, немало людей по Парижу ходит". Он не чувствовал ни малейшего беспокойства, наблюдая, как Бертильон роется в ящике с картотекой. Длина головы попала в категорию "средняя" и этим самым исключила другие отделения картотеки. Но еще оставались многочисленные отделения, перепроверка которых заняла бы много времени. Однако, с учетом ширины головы, их число сократилось до девяти, с учетом длины среднего пальца - до трех. Когда же Бартильон наконец принял во внимание длину мизинца, перед ним остался один-единственный ящик с 15 карточками. Принесут ли они ему новое разочарование, как уже не раз было за прошедшие дни и недели?

Он едва мог справиться с волнением, когда карточку за карточкой сравнивал с результатами только что проведенных измерений. Наконец, пережив несколько полных надежд минут, он держал в руке карточку с точно такими же параметрами. Только фамилии были разные: зарегистрированный в картотеке человек значился Мартином, этот же назвался Дюпоном. Бертильон повернулся к нему и, пытаясь оставаться спокойным, сказал напрямик;

– Я уже видел вас раньше.

– Неужели? С чего вы это взяли?
– с насмешкой ответил арестованный, думая, что его пытаются захватить врасплох.

– Вас арестовали 15 декабря прошлого года за воровство пустых бутылок, - продолжал Бартильон невозмутимо.

– Я... вор?

– Тогда вы назвали себя Мартином.

В первый момент вор растерялся, но потом со злобой произнес:

– Мартин? Ну ладно, это был я.

У присутствовавших в этот момент очевидцев перехватило дыхание, когда они поняли, что произошло. Долго, слишком долго они высмеивали своего коллегу Бертильона, а теперь наконец наступил его заслуженный триумф.

Все больше карточек пополняло картотеку Бертильона, и со временем все больше рецидивистов идентифицировал он с помощью своего метода. Когда начальник управления французских тюрем заявил, что он введет метод Бертильона во всех местах заключения, французская пресса впервые назвала имя находчивого человека. Запестрели заголовки: "Молодой французский научный работник революционизировал идентификацию преступников!", "Французская полиция снова в авангарде борьбы с преступниками!", "Гениальный способ измерений, предложенный Бертильоном!"

Внезапно недавно еще никому не известный помощник писаря стал гордостью нации.

1 февраля 1888 года Бертильон был назначен директором полицейской службы идентификации. Он значительно усовершенствовал и фотографирование преступников, сконструировав для этого специальное вращающееся кресло, на котором регистрируемых можно было снимать как анфас, так и в профиль при одном положении туловища, исключая тем самым технические ошибки. Фотоснимки начали прикреплять к регистрационным карточкам, содержащим результаты измерений и некоторые другие данные о личности.

Вскоре французские журналисты назвали новый метод измерения и опознания бертильонадой. Это обозначение стало применяться и на других языках. Один знаток в данных вопросах восторженно писал: "Бертильонада, основанная на стабильности размеров частей скелета человека, это самое большое и гениальное открытие XIX века в области полицейского дела. Благодаря французскому гению вскоре не только во Франции, но и во всем мире не будет ошибок при идентификации и в связи с этим никаких судебных ошибок, вызванных ложным опознанием. Да здравствует бертильонада! Да здравствует Альфонс Бертильон!"