Но все поиски были безуспешными. Зато все отчетливей вырисовывались враждебные отношения между Фридрихом Линдорфером и его сестрой Линой. Любой ценой он хотел выжить ее из дома, но опасался, что ему придется платить сестре отступное, если она не освободит помещение добровольно. Как старший сын и наследник отцовского дома он обязался пожизненно предоставить две комнаты своей больной сестре. А его доходы как бондаря и мелкого фермера были небольшими. И вот, чтобы побудить Лину уехать, он пытался постоянными придирками отравить ей пребывание в общем доме.

Записи Лины, которые инспектор-криминалист нашел у нее в кухне, добавили информации. В частности, она писала: "1960, 5 февраля. Он мне сказал, что выбьет все зубы..." "53.61. Хочет выбросить мои вещи..."

Открытая вражда между братом и сестрой зародила в инспекторе подозрение, которое ему самому вначале показалось абсурдным.

"Имеет ли вообще смысл продолжать поиски по всей территории страны?
– размышлял он. - Может быть, лучше поискать в доме Линдорфера? Что если Лина вообще не уезжала? Никто, кроме Линдорфера, не видел ее отъезда, а то, что он рассказывал об этом своей жене, детям и соседям, крайне противоречиво".

– Нет, я не могу описать ни незнакомца, ни машину, в которой Лина уехала, - сказал бондарь в разговоре с одним человеком.

– Она стояла у пивоварни... серая машина, это точно, - заверял он в другом разговоре.

– Я же говорю, это была зеленая машина, она стояла на улице, ведущей в Адельхофен...

– Машина еще у меня перед глазами... она была желтая и стояла в конце дороги на Каппелвег.

– Что было надето на Лине? Ее светлое пальто... и платок на голове.

– Нет, никакого пальто, только серое платье...

Подобные противоречия усилили подозрение инспектора в том, что Лина вообще не покидала дом. Но напрасно он искал в комнатах пропавшей следы крови и борьбы.

Был уже конец августа, когда он обратился за помощью в Институт судебной медицины и криминалистики в Эрлангене. Он вспомнил доклад работавшего там ассистентом доктора Лаутенбаха о новейших методах поиска следов крови.

Уже на следующий день доктор Лаутенбах встретился с инспектором Гебергером.

– У меня нет никаких доказательств, - объяснил ему Гебергер, - но, несмотря па это, меня не покидает мысль, что Линдорфер мог сам убить свою сестру.

– По какой причине?

– Он уже давно добивался, чтобы она добровольно ушла из дома. Для этого пускал в ход любые средства. Он хотел заполучить весь дом в свое пользование, но боялся, что ему придется платить сестре компенсацию.

– И вы предполагаете, что убийство показалось ему самым дешевым выходом из сложившейся ситуации?

– Да. Я не могу забыть нервозность Линдорфера во время осмотра дома. Мне показалось, в нем говорит страх, страх перед тем, что мы в его доме обнаружим следы страшного преступления. Но мы ничего не нашли. Ни малейшего следа!

– Если там действительно было совершено кровавое преступление, инспектор, то следы крови мы найдем, - заверил молодой сотрудник.

– Но ведь убийство произошло три с половиной месяца назад!

– Несмотря на это! Дайте нам возможность сегодня ночью осмотреть дом.

– Сегодня ночью?

– Да. Для поиска следов на больших поверхностях я хотел бы применить метод люминесценции.

– Метод люминесценции?
– повторил инспектор, не понимая. До сего времени он никогда не слышал это научное название.

– Да, - подтвердил Лаутенбах.
– Мы распыляем специальным прибором раствор люминола на поверхностях, где чаще всего остаются следы окровавленных рук и другие следы крови. Это двери, дверные рамы и проемы, перила, водопроводные краны, далее поверхности, через которые могли тащить убитого, - лестничные ступени, части пола, пороги дверей и так далее.

– И что произойдет, если вы эти места оросите таким раствором?

– Ничего - в том случае, если там нет следов крови. Если же имеются хотя бы мельчайшие следы, то на их месте в темноте возникают на некоторое время голубоватые светящиеся пятна. Правда, такую реакцию могут дать и другие вещества, но как предварительная проба орошение раствором люминола очень эффективно.

Линдорфер испугался, когда криминальная полиция в сопровождении прокурора вечером 29 августа прибыла к нему в дом и предъявила ордер на обыск Но поразительно быстро взял себя в руки.

В темноте Лаутенбах и его помощник с небольшим распылителем для люминола и прокурором принялись за трудоемкую работу. Долгое время не было никаких результатов. Первые голубоватые пятна обнаружились на облицовке колодца перед мастерской бондаря, затем на сливе в кухне и на ручке кухонной двери, ведущей в коридор дома.