– Не стоит вспоминать об этом печальном событии, – спокойно ответила Шалкааш, но ее голос предательски дрогнул, выдавая с трудом подавляемую злость. – Дом хайдари здесь. Всегда был и всегда будет только здесь!

Подчеркнуто убедительный тон, каким произносились эти слова, доходчиво намекнул, что расспросы лучше прекратить. Я потупила взгляд и уткнулась в свою тарелку. Поданное на стол кушанье и правда оказалось рисом с добавлением чего-то клейкого, и притом явно пересоленным. Но еще сильнее меня удивило то, что на столе не обнаружилось ни капли воды.

По окончании молчаливой трапезы хайдари слаженно поднялись и нараспев произнесли несколько фраз.

– Я переведу их для тебя, – вдруг предложила Шалкааш, хотя ни о чем таком я ее и не просила. – Это – наши незыблемые законы, они начертаны на стене в каждом зале. «Песок – наш повелитель, а мы – его послушные дочери. Ради него мы живем, и ради него умираем. В нем мы возрождаемся, и в него обратимся снова. Такова истина и она вечна».

Эти поистине страшные в своей простоте слова заставили меня содрогнуться. Как можно возродиться в песке? Я понимаю, что после смерти все мы становимся прахом и песком, но добровольно похоронить себя заживо… Разве может быть что-то более ужасное в этом мире, чем такая скорбная доля?

Вместе с Ребеккой мы проследовали за Кеелмин в свои комнаты, но когда женщина собралась уйти, я остановила ее, ласково удержав за запястье. Покрывало, скрывающее лицо жрицы, всколыхнулось, жрица явно была напугана.

– Постой минутку, – торопливым шепотом попросила я. – Я только хотела спросить, как ты сюда попала, Кеелмин?

Из-под покрывала донеслось рыдание, но жрица быстро справилась со своей слабостью и ответила:

– Не помню. К тому же вся моя прошлая жизнь уже не имеет никакого значения. Абсолютно. – Голос женщины, которая явно была довольно молодой, свидетельствовал об обратном, но я не успела продолжить расспросы, ибо хайдари ловко выдернула свои пальцы из моей ладони, поспешно вышла из комнаты и пропала.

Этой ночью, смятенно ворочаясь на жестком матрасе, я долго не могла заставить себя уснуть. Что же это за обреченное место? Выпустят ли нас отсюда после того, как я пройду предложенное испытание? Не успела я устало смежить веки, как вдруг раздался тихий скрип открываемой двери и в мою комнату прошмыгнула неугомонная Ребекка, бесшумно крадущаяся на цыпочках, словно вор.

– Сейчас ко мне приходила эта стерва! – эмоционально выдохнула лайил. – Ну та, которая фу-ты ну-ты, жрица… Тьма, я еле удержала язычок колокола над твоей дверью! – непоследовательно выдала воительница, опустилась на кровать рядом с вскочившей мной и силой уложила меня обратно. – И знаешь зачем?

Ребекка выжидательно уставилась на меня, но поскольку я жестом выказала полнейшее недоумение, она снисходительно усмехнулась и пояснила:

– Пыталась уговорить меня немедленно отсюда свалить. Без тебя! Каково? – Лайил гневно раздула ноздри. – Я уверена, она что-то замышляет, чтоб ее мантикора три раза переварила. И еще знаешь что? Я ее спросила, почему у них тут так рано ложатся спать? Время-то сейчас, судя по всему, еще детское, и десяти нет, а с ужина прошло часа два, если не меньше. И что она мне ответила, как ты думаешь?

Я опять растерянно пожала плечами.

– Мымра важно заявила, что для дочерей песка не существует закатов и восходов, нет Сола и Уны, а есть лишь песок, и его время – вечность! – негодовала воительница. – Бред! Идиотизм! Жуть!

– А мне их очень жалко, – доброжелательно протянула я. – Полагаю, они чрезвычайно несчастные и забитые создания, живущие под гнетом вечного страха!

– Угу, – согласно поежилась Ребекка. – Страху тут навалом! Признаюсь, мне очень не хватает нашего блохастого кабысдоха. Хотя он тот еще трус и на полноценного мужика не тянет, но как-то умеет скрашивать тоскливые будни.

– Да, мне тоже страшно, – понимающе кивнула я. – Но учти, я дала согласие на проведение испытания и постараюсь сделать все, дабы с честью его пройти. Ребекка, тебе сейчас лучше вернуться к себе, у них тут, кажется, нельзя находиться вдвоем в одной комнате. Вдруг нас увидят вместе и запретят мне проходить испытание?

– А ты не дрейфишь, как я погляжу. Это хорошо! – восхищенно оскалилась лайил и подошла к двери. – Мы прорвемся и через эти неприятности. Даю слово!

– Верю! – благодарно улыбнулась я, опуская голову на тощую подушку и закрывая глаза.

Меня разбудил звонкий удар наддверного колокола. На пороге моей кельи стояла Кеелмин.

– Пора? – только и спросила я.

– Да. Главная жрица ждет тебя. – В голосе женщины мне послышалось неприкрытое сочувствие.

Стараясь придать себе опрятный вид, я за неимением гребня, который остался у Ребекки, пальцами пригладила копну своих косичек. Со стороны жрицы долетел чуть слышный удивленный возглас, и я поняла, что она заметила мои острые уши.

– А как же Ребекка? Могу я взять ее с собой? – Я все-таки спросила об этом, хотя знала ответ заранее, вернее, предчувствовала его.